Девять карет ожидают тебя - [33]

Через три дня после инцидента с выстрелами у меня были свободные полдня, и я отправилась на полуденном автобусе в Тонон покупать ткань и выкройку. Я и не надеялась найти что-нибудь готовое в таком маленьком городке и в конце концов удовлетворилась хорошеньким итальянским белым материалом с серебряными нитками и выложила за него деньги без малейших переживаний.

Было почти пять. Темный апрельский день, дождь и теплый ветер. Многие витрины и окна уже светились и отражались мягкими оранжевыми пятнами на мокрой мостовой. Очень хотелось чаю, но во мне вдруг проснулся дух экономии. Чай — дорого, а кофе или аперитив стоят в два раза дешевле, а качеством даже лучше. Я пересекла площадь, вошла в ресторан и стала выбирать столик, как вдруг раздался явно английский голос:

— Мисс Мартин? Помните меня? Мы встречались в Субиру…

— Конечно помню, мистер Блейк.

Я могла бы добавить, что и не могла забыть единственного среди моих гордых французских тигров английского барашка, да еще таких впечатляющих размеров, но подумала, что это нетактично.

— Надеюсь, не пришлось использовать бинты?

— Нет еще. Но собираюсь со дня на день. Вы зашли сюда что-нибудь… В смысле буду очень рад, если…

Я перебила его.

— Спасибо большое. С удовольствием. Давайте сядем здесь, чтобы видеть, что происходит на улице.

Мы устроились у окна, он заказал кофе на своем англо-французском и был в восторге, когда напиток действительно принесли. Блейк приехал в Тонон за покупками — здесь всегда кто-нибудь немного знает английский, а к тому же дешевле. Его избушка ему нравилась, там он большей частью и находился, но периодически ночевал в Субиру.

Я спросила:

— С вашей стороны долины кто-нибудь приходит с ружьем в Валми?

— Только по приглашению. Осенью бывает охота.

— Я не это имела в виду. Лесники ходят с ружьями, чтобы разгонять, например, лисиц?

— Бог мой, нет! Зачем?

Я рассказала коротко о том, что произошло во вторник, как не нашли следов и оказалось, что даже пуля выковыряна из дерева. Людей туда послали сразу же, как только мы с Филиппом вернулись. Значит этот человек понял, что произошло и не убежал. Тихо дожидался, пока мы уйдем, а потом уничтожил улики. Даже подумать страшно, но узнать, скорее всего, ничего уже не удастся. Алиби, по-моему, было только у самого де Валми и дворецкого.

— А сыночек был там? — спросил Вильям лениво, и кровь прилила к моим щекам.

Я отвернулась и посмотрела на улицу. Если я собираюсь краснеть каждый раз при упоминании Рауля, долго я в поместье под ехидным взором короля-демона не проживу. Такой глупости он не пропустит. Я сосредоточилась на ярких желтых и пурпурных цветах, и спокойно ответила:

— Был. Уехал на следующее утро. Но вы же не можете подумать, — хотела я того или нет, в мой голос эмоции прорвались, — это не мог быть он!

— Нет? Железное алиби?

— Просто не мог! У него бы не было причин выковыривать пули из дерева!

— Конечно, нет.

Я решила поменять тему и совершенно некстати спросила о работе. Это прекрасно подействовало, скоро мы опять мило беседовали, я задавала разумные, по мере возможности, вопросы и думала о бале. Он будет там? Будет там он? Он там будет? И вдруг я услышала прозаический вопрос, не собираюсь ли я на автобус, потому что один отходит через двенадцать минут, а потом нужно ждать два часа.

— О господи, конечно. А вы поедете на том же?

— Нет, мой еще раньше. Я уезжаю на этот уик-энд к друзьям в Эннеси. Они приехали туда на неделю и хотят, чтобы я с ними пошел в горы.

Подошел официант. С большим трудом разбираясь в словах и бумажных деньгах, мистер Блейк расплатился.

— Боюсь, пора бежать. Было очень приятно… Мы не могли бы, в смысле, когда вы будете свободны…

— Не знаю, — ответила я не очень честно. — А вон ваш автобус. Водитель уже за рулем. Бегите! До свидания!

Он схватил пакеты, рюкзак, веревку, пролетел между столиками, через безумно раскачивающиеся двери, помахал мне рукой и вскочил в автобус, когда его мотор уже рычал. Я помахала рукой в ответ и пошла через площадь к своему автобусу, но сделала только шаг. Рядом с шорохом остановился «Кадиллак».

— Вам со мной по пути?

Он был один в машине. Я молча села рядом, и мы пустились в путь. Повернули за угол мимо автобуса и по аллее на юг. И только тогда я заметила, как прекрасен вечер. Фонари, как апельсины. Дверь открыта в пещеру Алладдина — винную лавку, и ряды бутылок светятся драгоценными камнями от пола до потолка. Музыка, запах свежего хлеба. Когда исчез последний фонарь, появилась золотая луна. Голубые сумерки. Потом нас окружили горы. Стемнело. Рауль молчал. Я заговорила первая.

— Вы быстро вернулись. Не ездили в Бельвинь?

— Нет, были дела в Париже.

— Хорошо провели время?

— Да, — сказал он так обособленно, что я замолчала, расслабилась и решила получать удовольствие от поездки. Скоро я поняла, что в нем что-то не так. Он и в прошлый раз ехал очень быстро, но сейчас так играл с опасностью, будто был пьян. Свет фар отразился от скалы и осветил его лицо. Нет, трезв, но очевидно, что-то случилось. Он смотрел в темноту, забыл, что я здесь, и вымещал плохое настроение на автомобиле.

— Что делали в Тононе?