Девяностые годы - [52]

— Разумеется.

— Ты просто никогда об этом не думал.

— Ах, перестань, пожалуйста. Салли, — вспыхнул Моррис. — Не будем начинать все сначала. Если бы ты знала, что мне пришлось здесь вытерпеть, ты поняла бы. Я уходил с Фриско на разведку на целые месяцы. Однажды, на обратном пути, мы чуть не умерли от жажды…

— Ох, Моррис!

— Слушай, моя дорогая, — Моррис сел на ящик рядом с ней. — Я дурно поступил с тобой, знаю. Мне следовало писать тебе, следовало наведаться домой, чтобы посмотреть, как ты живешь. Но эта золотая лихорадка овладевает человеком, как болезнь, и он совершает поступки, о которых никогда в нормальном состоянии и не помышлял бы. Мы все здесь немножко сумасшедшие. Мы не можем ни говорить, ни думать о чем-нибудь ином, кроме золота. Пойми, я видел сотни людей, которые находили богатство, а мне ни разу по-настоящему не повезло. Ну да, один раз я получил свою долю за участок, где мы работали с Динни Квином и Олфом Брайрли. Но я купил верблюдов и продовольствие и отправился на разведку с Фриско, надеясь удвоить то, что я имел, а потерял все. Говорят, если человек неутомимо ищет золото, он непременно найдет свое счастье. Значит, настанет день, когда и я найду свое. Тогда мы отряхнем от ног своих прах золотоносных полей и поедем путешествовать вокруг света…

— Как это было бы чудесно, — вздохнула Салли, увлеченная его мечтами.

— Вот ради чего я работаю. Вот чего я добиваюсь.

Моррис встал. Он весь дрожал от сдерживаемого волнения:

— Я хочу вернуться на родину и жить в достатке до конца моих дней. Стоит того, чтобы потрудиться и потерпеть здесь некоторое время, если потом у нас будет денег сколько угодно. Я хочу доказать моему старику, что блудные сыновья иногда возвращаются миллионерами и могут восстановить богатство семьи.

— Ах, Моррис! — Салли была ослеплена картиной будущего.

— Другим это удавалось, почему же не удастся мне?

Окрыленный надеждами, Моррис казался помолодевшим, полным энергии и веры в свои силы.

— Вот, — сказал он, — посмотри-ка! — Он вытащил из кармана бумажник и развернул перед ней плотный лист бумаги. — Это акции нового рудника, который открывается на участке Брукмена. Один опытный горняк, мой знакомый, уверяет, что этот рудник будет одним из самых богатых на здешних приисках.

Салли посмотрела на документ; потом Моррис сложил его и сунул обратно в бумажник, а бумажник бросил на ее жестяной сундучок.

— Лучше спрятать это подальше, — сказал он, оглянувшись. — Тут надо быть очень осторожным.

Люди то и дело мелькали перед их навесом — старатели и погонщики-афганцы, входившие и выходившие из лавки. Пришли и туземки, чтобы посмотреть на белую миссис; они встали перед ней, разглядывая ее и ухмыляясь. Моррис так сердито закричал на них, что они рассыпались, словно стайка вспугнутых детей. Из сумерек вынырнул щуплый рыжеватый паренек в брюках, закатанных выше колен и с остатками белой рубашки на загорелых плечах.

— Эй, Морри, — крикнул он, — вы что же, не будете сегодня поить лошадей? Просто жалко смотреть на них.

— Отведи их, Пэдди, — отозвался Моррис. — Я сейчас приду и заплачу за воду. Это миссис Гауг, — добавил он. — А это Пэдди Кеван, Салли.

— Очень рад познакомиться с вами, мэм, — мальчишка поклонился не без изящества.

— Постарайся угодить моей жене — и ты не будешь внакладе, Пэдди, — сказал Моррис.

— С удовольствием, — усмехнулся Пэдди. — Рад буду услужить вашей супруге, мистер Гауг.

— Ну, ну, не забывайся! — крикнул Моррис вслед уже исчезнувшему Пэдди. — Смышленый парнишка, — продолжал Моррис, — он пришел с нами; служил юнгой на американском судне и сбежал оттуда. Добрался до Южного Креста, а потом и сюда явился. Существует на случайные заработки. Какие — одному богу известно. Но Пэдди ничем не брезгует, лишь бы наскрести несколько монет. Однако мне нужно пойти посмотреть, чтобы напоили лошадей. Этот самый Пэдди способен сказать мне, что они уже напились, и продать воду кому-нибудь другому.

Когда Моррис вышел опять к повозке, все еще стоявшей перед лавкой, в пристройку вошла миссис Баггинс, неся кружку чая и намазанный маслом толстый ломоть хлеба на эмалированной тарелке.

— Ах, благодарю вас, — сказала Салли, — мне до смерти хочется чаю.

— Не меня благодарите, а Фриско, — ответила миссис Баггинс кислым тоном. — Это он распорядился, а у меня нет времени возиться с приезжими.

— Это очень любезно с его стороны, — благодарно пролепетала Салли, отхлебнув горячего крепкого чая.

Миссис Баггинс, женщина средних лет, рослая, сухопарая, с хитрецой в слегка раскосых, бесцветных глазах, с длинными зубами и властным выражением лица, неодобрительно разглядывала свою новую жилицу. Моррис сказал Салли, что миссис Баггинс — женщина работящая, что она много моложе своего мужа и держит в руках и его и все дело. Вполне вероятно, решила Салли.

— Если бы Моррис предупредил нас, что вы приедете, мы бы вам палатку поставили или ребята освободили бы один из сараев, — пробурчала она.

— Ничего, — успокоила ее Салли, — я привыкла ночевать без удобств, а сегодня я так устала, что усну где угодно. Высплюсь хорошенько и буду свежа, как роза.

— У нас тут розы не водятся, — насмешливо отрезала хозяйка и пошла прочь.