Девяностые годы - [49]
Конечно, в том, что случилось, есть доля и его вины. Моррис не мог ни оправдать себя до конца, ни объяснить, почему он так медлил с приездом. Теперь ему было стыдно за то отчаяние и апатию, которые овладели им, за то, что он так долго не писал и не заботился о ней. Но он надеялся вернуться победителем, с целым состоянием в кармане, вознагражденный за годы тяжкого труда; ведь выпадает же такое счастье на долю стольких людей. А они, дуралеи, только и знают, что швырять сотни фунтов на пьянство и проституток.
Моррис уверял себя, что еще неделю назад он надеялся выгодно продать участок, который разрабатывал вместе с Фриско, и встретить Салли добрыми вестями: доказать ей, что даже в трудном деле золотоискательства он показал себя молодцом. Но, по правде сказать, только когда до него дошли слухи о том, что у Фогарти появилась новая официантка, и он понял, какую роль там играет Салли, в нем проснулся инстинкт собственника и побудил его поехать в Кулгарди и увезти жену в Хэннан.
Он был сильно разочарован, увидев, что ей не очень-то хочется ехать с ним. И еще больше разочаровало его открытие, что Салли уже не та любящая и покорная жена, какой она была, когда они расстались. Встречаясь с ней взглядом, он больше не находил в ее глазах тающей нежности, его уже не манили к себе ее губы, всегда готовые к поцелую. Черты лица ее стали строже. И это отнюдь не украшало ее.
Салли становилась хорошенькой, только когда смеялась и была оживлена. Ей, с ее смешным вздернутым носиком, не шел суровый или трагический вид. Но она явно хотела подчеркнуть, что слова ее были сказаны серьезно. Неужели Салли его больше не любит? Неужели она может бросить его? Моррис просто не допускал столь дикой мысли. Его удивляло и оскорбляло, что Салли говорит с ним так, будто готова в любую минуту отречься от своих обязанностей жены.
Он был бы еще более удивлен и обижен, если бы знал, о чем думает Салли, сидя рядом с ним. А в ее памяти проносились те обрывки разговоров о Моррисе, которые ей приходилось слышать в Кулгарди.
«И как ему не стыдно тащить эту маленькую женщину в Хэннан? Там ведь очень тяжелые условия. То, что Моррис называет гостиницей, просто ночлежка с навесами из веток!» — говорил Билл Фогарти.
Миссис Фогарти удивлялась:
«И какого черта она ему там понадобилась? Почему он не может оставить ее у нас?»
На что Билл ответил:
«А на что человеку вообще жена?»
«Чтоб у него глаза лопнули! — возмущенно воскликнула миссис Фогарти. — Эх, попал бы он ко мне в руки, этот мистер Гауг, я бы ему показала!» — Ответ Билла потонул в ее громком хохоте.
Миссис Фогарти заговорила опять:
«И вот увидишь, он еще нарвется на скандал с этим лодырем Фриско: ведь она единственная хорошенькая женщина в лагере. Ближе, чем на Рю-де-Линдсей, ни одной не найдешь. Хотя, говорят, Фриско завел себе какую-то туземку».
Вспомнился Салли и приглушенный голос Олфа, когда он говорил с Лорой в соседней комнате:
«Никак не могу понять этого Гауга: и из семьи хорошей, и воспитание, и все такое. А вот в отношении денег — никакой щепетильности. Ему и в голову не приходит, что долги надо платить и что не все равно, у кого занимать. Правда, здесь мы очень легко и занимаем и даем в долг. Уж такое правило на приисках: если у человека есть наличные или кредит, а другому приходится туго, то полагается помочь ему, в надежде, что он этого не забудет, когда ему, в свою очередь, повезет. Никогда не знаешь, не очутишься ли и ты в таком положении, не понадобится ли помощь и тебе. Но Моррис не знает никаких границ: как только у него заведется золото, он его спускает в карты, а долгов не платит. Вот Динни Квин, например, тот по природе джентльмен. Он никогда так не сделает. Правда, выпить любит, это есть. Но Динни я доверил бы свою жизнь, а вот Моррису — еще подумал бы».
Затем ее мысли перешли к Фриско де Морфэ. Она слышала о Фриско немало и хорошего и плохого и пришла к выводу, что он дурной человек, игрок и распутник. Вовсе не подходящая компания для Морриса, хотя Фриско и пользуется у всех старателей большой популярностью. А потом еще эта Лили…
Улыбка появилась на губах Салли, когда она вспомнила свое знакомство с Лили. В какое бешенство пришел бы Моррис, если бы он узнал… Но ведь на самом деле все произошло так просто и неожиданно.
Глядя на деревья, уходившие по обе стороны дороги в бесконечную даль, Салли представляла себе, как поет Лили, она почти слышала ее веселый тонкий голосок и печальный напев песенки:
Она покосилась на Морриса, чувствуя, что обманула его доверие. Сознание, что и она перед ним виновата, смягчило ее. В конце концов, каждый делает ошибки. Невозможно всегда быть благоразумной и осторожной. Нужно считаться с различием характеров; ведь именно из-за этого различия иной раз нелегко понять друг друга. Она догадывалась о том, как трудно было Моррису примениться к жизни на приисках. Но он все-таки сделал это и притом так решительно, что она была удивлена. А в глубине души он остался прежним. Несмотря на поношенную и грязную одежду, свалявшуюся бороду и волосы, это был все тот же Моррис Фиц-Моррис Гауг, и он требовал от нее, чтобы она об этом не забывала. Ей хотелось, чтобы Моррис был с ней в таких же простых и дружеских отношениях, как и со всеми остальными. Но это, видимо, невозможно. Она должна питать к нему подобающее уважение, разрешать диктаторский тон, на который, по мнению Морриса, ему давали право его рождение и воспитание, а также то обстоятельство, что он на несколько лет старше своей жены.
Роман прогрессивной писательницы К. Причард (1883–1969) «Золотые мили» является второй частью трилогии и рассказывает о жизни на золотых приисках Западной Австралии в первую четверть XX века.
Роман «Крылатые семена» завершает трилогию прогрессивной австралийской писательницы К. Причард (1883–1969), в которую входят «Девяностые годы» и «Золотые мили».
В издание вошли рассказы Генри Лоусона: «Товарищ отца», «Билл и Арви с завода братьев Грайндер», «Жена гуртовщика», «На краю равнины», «В засуху», «Бандероль», «Эвкалиптовая щепка» и мн. др., а также роман Катарины Сусанны Причард «Девяностые годы» (1944) — первая часть трилогии о западноавстралийских золотых приисках, над которой К.-С. Причард работала десять лет (с 1940 по 1950 год).
ОТ ИЗДАТЕЛЬСТВА Имя Катарины Сусанны Причард — замечательной австралийской писательницы, пламенного борца за мир во всем мире — известно во всех уголках земного шара. Катарина С. Причард принадлежит к первому поколению австралийских писателей, положивших начало реалистическому роману Австралии и посвятивших свое творчество простым людям страны: рабочим, фермерам, золотоискателям. Советские читатели знают и любят ее романы «Девяностые годы», «Золотые мили», «Крылатые семена», «Кунарду», а также ее многочисленные рассказы, появляющиеся в наших периодических изданиях.
Последний роман австралийской писательницы-коммунистки Катарины Сусанны Причард (1884–1969) посвящён борьбе за мир, разоружение, против ядерной войны.
«Набережная Волги кишела крючниками — одни курили, другие играли в орлянку, третьи, развалясь на булыжинах, дремали. Был обеденный роздых. В это время мостки разгружаемых пароходов обыкновенно пустели, а жара до того усиливалась, что казалось, вот-вот солнце высосет всю воду великой реки, и трехэтажные пароходы останутся на мели, как неуклюжие вымершие чудовища…» В сборник малоизвестного русского писателя Бориса Алексеевича Верхоустинского вошли повести и рассказы разных лет: • Атаман (пов.
«Свирель» — лирический рассказ Георгия Ивановича Чулкова (1879–1939), поэта, прозаика, публициста эпохи Серебряного века русской литературы. Его активная деятельность пришлась на годы расцвета символизма — поэтического направления, построенного на иносказаниях. Чулков был известной персоной в кругах символистов, имел близкое знакомство с А.С.Блоком. Плод его философской мысли — теория «мистического анархизма» о внутренней свободе личности от любых форм контроля. Гимназисту Косте уже тринадцать. Он оказывается на раздорожье между детством и юностью, но главное — ощущает в себе непреодолимые мужские чувства.
Перед Долли Фостер встал тяжёлый выбор. Ведь за ней ухаживают двое молодых людей, но она не может выбрать, за кого из них выйти замуж. Долли решает узнать, кто же её по-настоящему любит. В этом ей должна помочь обычная ветка шиповника.
На что только не пойдёшь ради собственной рекламы. Ведь если твоё имя напечатают в газетах, то переманить пациентов у своих менее достойных коллег не составит труда. И если не помогают испытанные доселе верные средства, то остаётся лишь одно — уговорить своего друга изобразить утопленника, чудом воскресшего благодаря стараниям никому дотоле неизвестного доктора Томаса Краббе.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Франсиско Эррера Веладо рассказывает о Сальвадоре 20-х годов, о тех днях, когда в стране еще не наступило «черное тридцатилетие» военно-фашистских диктатур. Рассказы старого поэта и прозаика подкупают пронизывающей их любовью к простому человеку, удивительно тонким юмором, непринужденностью изложения. В жанровых картинках, написанных явно с натуры и насыщенных подлинной народностью, видный сальвадорский писатель сумел красочно передать своеобразие жизни и быта своих соотечественников. Ю. Дашкевич.