Девяностые годы - [38]

— Знаете, детка, работать становится вам слишком тяжело, да и мне тоже, — заметила однажды миссис Фогарти. — Билл посылает в Перт за поваром и официанткой, мы хотим прибавить еще несколько комнат и построить новую столовую и кухню. «Фогарти» еще успеет стать шикарной гостиницей, прежде чем мы прогорим.

— Значит, я потеряю работу? — спросила Салли.

— Вовсе нет, если не захотите, — успокоила ее миссис Фогарти.

Лора уехала с Олфом на рудник и провела там несколько дней. Они звали с собой и Салли, но та отказалась — она не бросит миссис Фогарти, пока не приедет новая официантка. Да и Моррис может наконец явиться и будет огорчен, не застав жену. Однако ей каждый день становилось все обиднее, что Моррис так долго не едет.

Олф и Лора вернулись с рудника «Леди Лора», когда новый поход за золотом точно вымел из города толпу приезжих: все ринулись на юг. Уехал и Олф, и в течение нескольких дней гостиница пустовала. Усевшись в кресло и положив ноги повыше, миссис Фогарти позволяла себе вздремнуть после обеда, а Салли нечего было делать.

Стояли яркие солнечные дни, хотя ночью и утром было довольно свежо. Салли мучительно хотелось выбраться из душной, тесной гостиницы, где пахло прокисшим пивом, потом и табачным дымом. Интересно, как живет Мари? Она не слышала о ней с самого приезда, хотя Коровье Брюхо бывал у Фогарти, и мистер Фогарти рассказывал, что Брюхо сердит на Робби, зачем тот приволок жену к ним в лагерь.

— А где это? — спросила Салли.

— На дальнем конце Мушиной Низинки, — пояснил Билл Фогарти. — Робби и Коровье Брюхо взяли там много россыпного.

Салли решила навестить Мари. Лора охотно приняла предложение Салли втроем прогуляться в заросли или побродить вокруг участка Робби.

Они не были уверены, что Олф и Морри одобрили бы их прогулку в зарослях или по лагерю старателей без сопровождения мужчин. Но Салли заверила Лору, что она не заблудится в кустарнике, окружающем город, да и в лагере их никто не обидит.

Все же мужчины, мимо которых проходили миссис Гауг и миссис Брайрли, останавливались и удивленно смотрели им вслед, как будто это были привидения, а не самые обыкновенные хорошенькие и со вкусом одетые женщины; но Салли и Лора, ни на кого не обращая внимания, смеясь и болтая, шли в лагерь Робийяр, и их фигурки в светлых длинных платьях словно парили над корявой каменистой землей, а головы в маленьких соломенных шляпках ныряли как поплавки среди груд породы и отвала.

— Скажите, пожалуйста, как нам пройти в лагерь мистера Робийяра? — обратилась Салли к старику, который тряс грохот на Мушиной Низинке.

— Провалиться мне на этом месте, если это не миссис Гауг! — воскликнул он, протягивая ей широкую, запачканную землей руку. — Ребята говорили, что вы приедете. Верно, собираетесь в Хэннан? Я слышал, что Морри и Фриско Джо там здорово повезло. Люди говорят, Хэннан скоро будет самым богатым прииском, но и здесь вокруг старого лагеря все еще попадается кое-что. Напрасно думают, будто здесь россыпное все уже выкачали: когда сюда пришли ребята с Мерчисона, они раскопали высохшее старое русло ручья на глубине трех-четырех футов под заброшенными разработками и нашли хорошее золото, а тысячи людей ходили поверху и не догадывались.

Над низиной, изрытой ямами и усеянной белыми и красными грудами отвала, стояли клубы красноватой пыли, поднимавшейся из грохотов.

— Они привезли с собой вот эти штуки, — захлебывался от восторга старик, указывая на грохот, состоявший из трех-четырех рядов проволочной сетки и листа оцинкованного железа, поставленного на шаткие ножки. — Это же замечательное изобретение. Сегодня утром оно принесло нам удачу, верно, Уолли?

Старатель, лениво ковырявший землю на краю выемки, бросил свою лопату с длинной ручкой и подошел.

— Это мой товарищ Уолли Сторз. — Старик, имя которого Салли никак не могла вспомнить, торжественно представил его дамам: — Миссис Гауг и…

— Миссис Брайрли, — подсказала Салли.

— Покажи-ка им ту штучку, которую мы сегодня нашли, Уолли, — сказал старик.

Уолли извлек из-за пояса грязный замшевый мешочек, развязал стягивавшую его бечевку, вытащил оттуда покрытый красной пылью кусок золота и, положив на ладонь, показал Салли и Лоре. Старик взял самородок, поплевал на него и потер о свои штаны. Золото заблестело.

— Вот! — воскликнул он восхищенно. — Весит около двадцати унций. Славный камешек! Правда, не такой большой, как на днях принесли из Хэннана, — тот потянул девяносто две унции, но мы уже три недели ковыряем землю, а такого еще не видали, и думается, что там, где мы его взяли, и еще кое-что найдется.

— Ну еще бы! — поддакнула Салли, зная, какого ответа от нее ждут. — Это не сиротка. Вы скоро найдете и других членов семейства и оба сделаетесь богачами. Но мы хотели бы повидать мадам Робийяр…

— Ах ты господи, я и забыл. — Старик ухмыльнулся. — Участок Робби вон там, в кустах. Да я вас провожу. А то, бывает, земля осыпается около ям.

Он повел Салли и Лору среди гор отвала и дымящихся грохотов. Мари увидела их издали и побежала навстречу. День уже кончался, и они успели только посидеть и поговорить под навесом из сучьев, который Робби поставил рядом с палаткой. Когда Салли предложила на другой день отправиться в заросли, Мари сразу согласилась. Она была очень весела и вполне довольна и своей жизнью в палатке, и тем, что ей приходится стряпать для Жана на костре.