Девяностые годы - [178]

Старатели опасались, что затруднения, которые испытывают золотопромышленники с сернистыми рудами, приведут к новой попытке лишить трудовой народ россыпного золота. Но Олф был уверен, что проблема обработки сернистых руд будет разрешена и даже возродит золотопромышленность края. Его очень интересовали опыты Калланана на Лейк-Вью: дробление, цианирование, обработка на фильтр-прессах и предварительный обжиг сернистых руд.

— На поверхности, может быть, руды и богаче, — говорил он, — но ведь золота не становится меньше оттого, что мы еще не научились извлекать его более совершенными способами. Сернистые руды не могут погубить Калгурли.

И Калгурли не погиб. Олф, правда, не дожил до этого дня, ему не пришлось увидеть, как высокие фабричные трубы выбрасывают желтые ядовитые клубы дыма, заволакивая звездное небо над Золотой Милей и принося миллионные доходы тем, кто по дешевке скупил акции во время колчеданного кризиса.

Глава LXIII

Олф уже давно ждал этого; и все же для него было ударом, когда правление известило его, что рудник продан французскому синдикату и что его представитель, господин Поль Малон, находящийся в настоящее время в Калгурли, намерен немедленно вступить во владение. Мистеру Брайрли выражали благодарность за ценные услуги, которые он оказал компании, и просили его содействовать передаче рудника и служебных помещений новым владельцам.

Олф, не теряя времени, отправился к господину Малону, который имел свой кабинет в конторе Фриско. Но не Малон, а Фриско встретил его по поручению Малона и его синдиката.

— Олф, здорово! — воскликнул Фриско, как всегда сияя жизнерадостностью и благодушием. — Сигару?

Фриско протянул ему через стол коробку сигар и, не дожидаясь, пока Олф закурит, продолжал:

— Малон просил меня повидаться с тобой. Уж до чего же он доволен, что ему удалась эта сделка с компанией «Мидас»! Непокладистый народ — уперлись на своем: давай им двадцать тысяч фунтов! По нынешним временам цена немалая. Но я посоветовал Малону ударить по рукам. У нашего синдиката денег хватит. На днях мы купили Глорию и Юго-Западный. Скоро выпустим акции.

Фриско, вероятно, еще долго продолжал бы болтать о Малоне и о Парижском золотопромышленном синдикате, о его планах и о той роли, которую играет в нем мистер де Морфэ — ее агент и местный эксперт, — если бы Олф не заподозрил, что Фриско намеренно затягивает разговор, наслаждаясь сознанием своего могущества.

— Я вот что хочу знать, — напрямик спросил Олф, — как обстоит дело со мной?

— Да, конечно, конечно! — Фриско тотчас принял озабоченный вид. — Очень жаль, дружище, но ты знаешь этих иностранцев. Хотят всюду насажать своих людей, установить новые машины и показать нам, как надо эксплуатировать рудники.

— Ну, знаешь, — не выдержал Олф. — Никто не выжал бы из этой рухляди больше, чем я!

— Это самое я и говорил Малону, — покровительственно заявил Фриско. — Но синдикат должен пристроить кое-кого из своих людей, горных инженеров с дипломом, и — только это между нами, — Олф, — я слышал, что один из них уже приглашен на твое место. Я уговаривал Малона оставить тебя на руднике, ну, хотя бы штейгером, но…

— Премного благодарен, — сухо прервал его Олф. — Я не собираюсь расписываться в неумелом руководстве, чтобы доставить удовольствие вашему синдикату. Будь здоров!

Он нахлобучил шляпу и вышел из конторы.

Олф понимал, что не так-то просто устроиться теперь на другой рудник. Жесточайший кризис надвигался на прииски. Даже акции Калгурли, наиболее устойчивые из всех, упорно падали уже целый месяц. Крупные партии акций были выброшены на рынок, и это чуть было не создало паники.

Сначала закрылся Объединенный, потом несколько мелких рудников. Другие, как, например, Маритана, сдавались издольщикам, которые обходили рудник с обушком, выбирая все, что можно, из старых пластов. Поговаривали, что дни процветания Большого Боулдера пришли к концу, что он никогда уже больше не удивит мир неслыханной добычей чистого золота. А будущее бедных руд, по выражению одного специалиста, «терялось в сияющей неизвестности». Теллуристые руды и разрешение проблемы «колчеданного пугала» могли, конечно, совершить чудо. Но пока что ходили слухи о слиянии Айвенго и Подковы, а также некоторых других рудников. Рабочих увольняли, держатели акций разорялись, и все учащавшиеся случаи банкротств и самоубийств отбрасывали зловещую тень на золотые прииски.

Немудрено, что Фриско потирает руки, провернув для Малона и его французского синдиката эту продажу Мидаса, с горечью думал Олф. Не так-то много сейчас охотников покупать рудники, а Фриско, небось, получил неплохие комиссионные.

Олф криво усмехнулся, думая о том, сколько труда вложил он в Мидас — а для чего? Только для того, чтобы Фриско сорвал хороший куш, а его самого выставили вон. Ну что ж, счастье на войне переменчиво, утешал себя Олф, а золотая промышленность такая же жестокая штука, как война. Вроде этой бурской кампании! Да, это самая настоящая война, война крупных финансовых тузов против всех мелких держателей акций.

Владельцы рудников во всем винили старателей — их борьбу за россыпное золото. В этом они видели причину и падения курса на бирже и отсутствия покупателей на акции западноавстралийских рудников. Но дело обстояло иначе.