Девушки для утехи - [65]

– Я молилась, когда была маленькой.

– Их нельзя забыть! Мы станем на колени у этой постели и помолимся Божьей Матери, чтобы душа нашей умершей покоилась в мире…

Они опустились на колени. Мягкий голос монахини начал: «Я обращаюсь к тебе, всепрощающая Дева Мария…»

Более грубый голос девушки продолжил: «Молись за нас, бедных грешников…»

Когда они закончили молиться, большие глаза Жанин, эти огромные черные глаза, которые показались Аньес такими красивыми в день их знакомства, наполнились слезами. В полном смятении она спросила:

– Сестра, что со мной теперь будет?

– Вы станете той, какой всегда хотели быть: порядочной девушкой… До свидания, Жанин.

– Спасибо, сестра.

Когда девушка вышла в сопровождении двух полицейских, инспектор сказал мнимой Элизабет:

– Очень жаль, что они не могут стать монахинями. Это был бы самый лучший способ их перевоспитания с тем, чтобы они приносили, наконец, пользу!

– Необходимо еще и призвание, – сказала монахиня. – Инспектор, могу ли я воспользоваться вашим предложением и взять одну из машин, чтобы поехать к Джеймсу?

– Вас уже ждут внизу.

– Затем я возвращусь сюда, чтобы посидеть у постели умершей.

– Она не будет в одиночестве. Во время вашего отсутствия в квартире останутся двое полицейских.

– Бедняжка Аньес! Думала ли она, что у ее постели будут дежурить полицейские?

– Полиции приходится всем заниматься, сестра! Мне кажется, что вы считаете нас бессердечными.

– Я вас уважаю – вас и вам подобных, но я глубоко убеждена, что самая эффективная полиция – это та, которая черпает вдохновение в милосердии.

– Это спорная точка зрения, сестра. Тем не менее разрешите выразить вам наши самые искренние соболезнования.

– Благодарю вас, месье инспектор.

В то время, когда полицейская машина увозила ее в сторону Марли, мнимая Элизабет пребывала в задумчивости…

Сначала она от всей души поблагодарила свою сестру-мученицу за то, что она не переставала вдохновлять ее во время допроса, так что она смогла ввести в заблуждение полицейских и сыграть самую трудную роль в своей жизни. Роль? Была бы это всего лишь роль? Инстинктивно, но, чтобы шофер не заметил странных жестов монахини, сидевшей одиноко на заднем сидении, она прикоснулась к скромному белому чепчику, обрамляющему ее голову, к повязке, которая обрамляла ее лоб, к скромной накидке монахини из Канкаля… Пальцы ее продолжали скользить по черному платью, по талии, перехваченной кожаным поясом. Дотронулись до разорванных четок, которые ей все же удалось прикрепить к поясу, как это делала Элизабет и все монахини. Затем она сложила руки в молитве. Не являлся ли этот жест самым таинственным из всех жестов?

Ее руки, не знавшие тяжелого повседневного труда, были руками грешницы, которых Аньес стыдилась. Ей хотелось получить очищение трудом на благо Господа и обездоленных этого мира…

Аньес не нужно было смотреться в зеркало, чтобы увидеть, что она совсем не та, что была прежде. К физическому сходству с сестрой присоединилось духовное. Как будто мысли, сердце и особенно душа Элизабет перенеслись в Аньес. И это было самым большим чудом той, что была уже на небесах. Сверхъестественное вмешательство Элизабет не заставило себя ждать: оно было таким же молниеносным и эффективным, как и принятое ею накануне земное решение освободить свою сестру от сомнительного прошлого. Аньес также понимала, что ни разу за время мучительного допроса она не солгала, ее ответы были искренними, так как она в самом деле стала «сестрой Элизабет». Умерла Аньес-Ирма, а не Элизабет.

Через несколько минут ей предстоит в присутствии того, кого она любила всем сердцем, самое мучительное испытание. Добровольно, потому что этого требовала память умершей, Аньес принесет в жертву свою любовь. Элизабет не побоялась пожертвовать своей жизнью, чтобы ее сестра смогла, наконец, освободиться от своего прошлого, теперь наступила очередь Аньес исполнить свой долг и занять место сестры. Таким образом, ни одна сестра не предаст другую…

4 БОГ ЕСТЬ ЛЮБОВЬ

Если никогда прежде до Джеймса ни один офицер военно-морских сил США не посещал приют на авеню дю Мэн, то и монахиня также впервые находилась в приемной каюте крейсера. Современная обстановка напоминала приемную лишь сдержанностью и аскетизмом.

Капитан вскоре пришел.

– Элизабет? Какой сюрприз! Чем я заслужил такую честь?

Монахиня не отвечала, и он спросил с волнением:

– Что-нибудь серьезное?

– Очень серьезное, Джеймс!

– Что вы хотите этим сказать?

– Аньес больше нет с нами…

Он смотрел на нее, не понимая. Она повторила:

– Господь призвал вашу невесту к себе… – Она стала рассказывать, как уже это делала полицейским, обстоятельства, при которых была обнаружена ее сестра в квартире на улице Фезандери.

Слушая ее со все нарастающей тревогой, потрясенный офицер переспросил:

– Задушена? Но почему? Что она сделала плохого?

– Тому, кто ее убил, ничего. Напротив, она сделала плохо вам.

– Мне?

– Скрыв от вас в самом начале вашего знакомства подробности, той жизни, которую она вела… Поверьте, Джеймс, я потрясена тем, что вынуждена делать это разоблачение, но мой долг сказать вам теперь, когда ее нет с нами, что Аньес недостойна вашей любви.