Девушка жимолости - [34]

– Это мои деньги за вино, – наконец пролепетала она.

– Не, так не пойдет, это не деньги за вино. Вторая попытка.

– Да, деньги за вино.

– Хочешь сказать, что Сэйди, и Джейн Тифтон, и Эгги накупили у тебя вина из жимолости на шесть сотен? – Он произнес «вино из жимолости» брезгливо, как другие говорят «собачье дерьмо» или «гниды».

Я могу поехать в Голливуд, упрямо думала Джин, я могу сняться в пробах.

Можно обратиться к дамочкам из Чаттануги. Чтобы подбросили ее на своем серебристом драконе, показали, где отправляются автобусы до Калифорнии. Она думала об этом – и в то же время понимала, что никогда на такое не решится. Кто поручится, что мама будет в порядке, что за ней будет кому присмотреть? На папашу явно нельзя положиться. На Хауэлла – тем более. А дети…

– Джин?

– У меня бизнес, – ответила она хрипловато.

– Вот так просто?

Она кивнула.

– То есть пока я гну спину, копаю ямы и втыкаю сосновые саженцы, чтобы у этой семьи была еда на столе, моя женушка в укромном местечке в подвале прячет свои деньги за вино. – Он сглотнул и стукнул ладонью по столу. – Я не позволю своей жене прятать от меня деньги. Так не пойдет. Это недостойно.

Она тотчас кивнула снова.

Тут он рассказал, как напал на след. Поехал в Чаттанугу за деталью для трактора и зашел в магазин на Маркет-стрит. Хозяин магазина, увидев в нем мужчину основательного и небедного и предположив, что ему хочется выпить, отвел его в специальный погребок, – салуны в этой части города были запрещены. В погребке на полках ровными рядами стояли изящные синие бутылочки с вином из жимолости. Печатные этикетки с золотой лозой жимолости по краям гласили «Джин-морс: самый свежий вкус».

Он вернулся домой (предварительно купив бутылочку, попробовав – и таки да, убедившись, что это вино его жены), спустился в подвал и перебил все бутыли, включая бутыль с деньгами. Только в ней была уже не сотня долларов, а целых шесть сотен.

– Зачем ты прятала деньги? – Он вскочил. – Что собиралась с ними делать?

– Ничего.

– Собиралась сбежать?

– Нет.

– Завела кого-то? Признавайся, собиралась сбежать и оставить меня и детей?

Джин затрясло, подступили слезы, но она приказала своим ногам стоять на месте. Как будто она не слышала этого уже тысячу раз. И теперь сможет выдержать до конца. Просто надо выстоять.

Скромность не берет города.

– Это же все Стокер?

– Нет.

– Поганый Том Стокер.

– Нет, Хауэлл, нет.

– Проклятый «мой-папаша-долбил-золото-в-Джорджии-поэтому-я-могу-сидеть-на-жопе» Том Стокер. Знаешь, мадам, я бывал в Джорджии – и что-то никто там не рассказывал мне о папаше Тома Стокера. Мистер Золотая Жила, тоже мне. Мистер Модные Портки. Поскольку никто там не слышал о папаше Тома Стокера, стоит задуматься – а не делал ли он денежки другим путем.

Джин не двигалась, перестала даже моргать и дышать.

Он наклонил голову и смерил ее взглядом:

– Думаешь, почему этот голодранец не женился?

– Он женился – на Люси.

– Я имею в виду, после ее смерти. У него ведь мальчишка есть. Почему же он снова не женится?

– Он все еще любит Люси.

– Врешь, Джин, знаешь, что это брехня. Он в тебя влюблен.

– Нет.

Хауэлла, казалось, утомила эта череда аргументов, и какое-то мгновение его взгляд блуждал по кухне. Он потер подбородок. Потом снова, еще и еще, пока его светлая щетина не встала торчком, а кожа на щеках не запылала. Сердце Джин екнуло, в ней шевельнулась крошечная надежда. Может, буря миновала? Но нет: он снова повернулся к ней, и взгляд стал еще жестче.

– Я скажу твоему отцу. – Он понизил голос. – Вот что я сделаю.

Надежда растаяла.

Нет, только не это.

Он издевательски улыбнулся. Увидел, значит, по ее лицу, что угроза сработала. Выпрямился, расправил грудь, положил ладони на стол и стал разглядывать ногти – необычно чистые для фермера.

– Если расскажу папаше, он, будь покойна, знает, как все уладить.

– Хауэлл…

– А лучше всего тебя за волосы притащить к дому твоего отца, вот что надо сделать.

– Пожалуйста, не надо.

– Ему-то ты скажешь правду?

Джин стиснула руки под передником, чтобы не дрожали. Она не сбежит, нет.

– Пожалуйста, не говори ему, – шептала она, – не надо.

Хауэлл двинулся на нее, стиснув кулаки, она свернулась на полу. Прежде чем он схватил ее, в голове у Джин успела мелькнуть единственная мысль: хоть бы дети не послушались на этот раз и убежали далеко от дома.

Хауэлл сгреб ее с пола, сжал с такой силой, что ребра едва не треснули. Она с трудом могла вздохнуть. Когда ей показалось, что она теряет сознание, он развернул ее и швырнул через всю кухню. Она отлетела от угла стола и рухнула на пол. Он подошел и встал над женой, тяжело дыша. Она с трудом открыла глаза, его видавшие виды ботинки, все в засохшей грязи, были перед самым лицом. Но на них была еще и кровь – зайца или белки, а может, оленя, которого он незаконно добыл на горе.

Она заговорила через силу, насколько могла спокойно:

– Я копила деньги на колледж Уолтеру.

Ботинки потоптались, потом двинулись к раковине. Она услышала, как течет вода из крана, потом увидела мокрую тряпку перед лицом. Она взяла ее, прижала к затылку: слава богу, крови нет, зато здоровенная шишка.

– Надо было сказать, – буркнул он грубо.