Девушка в зеркале - [91]

Батарея явно давно села. Наверное, телефон сдох. Но не уверена, что до моей электронной почты можно добраться каким-то иным способом.

Адам собирался двигать прямиком в Кэрнс. Аннабет будет приглядывать за Тарквином в своем пентхаусе – она пару недель назад опять переехала туда. И Вирджинию пожить к себе пригласила.

Дома никого не будет.

Цепляюсь за мысль, что в поведении Бена нет абсолютно никакого смысла. Я что-то упускаю. Он вышел из палаты на несколько минут, а потом опять вернулся и сказал мне, что послал «несколько имейлов». Не просто одно сообщение.

Мне нужно добраться до своего собственного телефона.

* * *

Выйти из больницы без моего ребенка – словно вырвать сердце из груди. Я вернусь максимум через час, никто и не поймет, что я уходила, но все равно трудно заставить себя уйти. Силой вытаскиваю свое ноющее тело из кровати и заставляю свои ноги двинуться от Эстер в сторону выхода.

Выхожу из палаты в больничной рубашке и тапочках. Платье и туфли – в пластиковом пакете. У меня ключи от дома, «Айфон» и немного наличных. Все остальное я оставила, даже бумажник Саммер. Остается надеяться, что персонал моего отделения подумает, что я в отделении патологии, а тамошний персонал решит, что я в палате. Если меня засекут, всегда можно сказать, что мне понадобилась чистая одежда, но я знаю, что это покажется странным. Недавних рожениц обычно не волнуют наряды.

Пулей кидаюсь к лестнице, накидываю одежду прямо поверх больничной рубашки, меняю обувь. Превращаюсь из больной в посетительницу. У родов на семимесячном сроке есть свои преимущества – вид у меня довольно подтянутый. Поспешно сбегаю по двум лестничным пролетам, и вот я уже снаружи. Никто не удостоил меня даже взглядом.

Чтобы попасть домой втайне от всех, даю таксисту адрес в нескольких домах дальше по дороге от нужного места. Хотелось бы выйти из такси еще дальше от дома, но оттуда ведет довольно крутой подъем, а ноги у меня еще слабенькие. С тех пор как Эстер появилась на свет, прошло лишь чуть более суток.

Уже опускается ночь, когда я захожу на подъездную дорожку. Кругом тихо и сумрачно, хотя мне видно, как за окнами гостиной мерцают голубые сполохи. Адам, балда, должно быть, оставил включенным телевизор.

Едва оказавшись за дверью, сразу же кидаюсь к пульту сигнализации, но Адам забыл ее включить. У входа – свежие цветы, на кухонной стойке разбросаны бумаги Колтона. Похоже, Адам в конце концов с ним пересекся.

Бросаю ключи на бумаги и мельком замечаю корявый почерк Адама. Имя на бланке – Роузбад Кармайкл.

Смотрю еще раз, желая, чтобы буквы сложились в «Эстер», молясь, чтобы это оказалось какой-то ошибкой. Я четко помню, как Адам разорвал этот бланк пополам. Когда он принес мне второй, проверила ли я перед тем, как подписать, что там написано «Эстер»?

В гостиной гремит телевизор – мультяшные голоса, какая-то детская программа. Поворачиваю за угол. В мерцающей тьме, не сводя глаз с экрана, на ковре развалился Тарквин.

Черт, здесь Аннабет! Придется все-таки прогнать отмазку про чистое белье. Почему это мать не забрала Тарквина в пентхаус? Разве не там она должна была присматривать за ним весь день?

Или, может, Адам до сих пор здесь. Аннабет никогда не разрешает Тарквину смотреть телевизор.

– Адам! – зову я.

Тарквин поворачивается и замечает меня.

– Ты не моя мама, – говорит он.

– Верно, дорогой, – говорю я. – Хелен сейчас с ангелами.

Сейчас у меня нет времени для подобных материй.

– Мама теперь рада, – говорит Тарквин.

– Где папа? – спрашиваю я, вырубая телик.

Тарквин молчит.

– Адам! – зову я опять. – Адам!

По-прежнему нет ответа. Подхватываю Тарквина на руки и ношу его из комнаты в комнату. Адама где-то сморило? Чувствую холодок при мысли, что Тарквин мог убежать из дома один. Адам, наверное, окончательно вымотался.

Я в футе от лестницы, когда звонит мой телефон. Это Адам. Отвечаю, и в ухо мне врывается порыв ветра. Голос Адама звучит откуда-то издалека, словно он звонит мне из глубокого космоса.

– Привет, малыш! – орет он.

– Где ты?

– Примерно в четырех милях к югу от Кэрнса! – вопит он. – Прохожу мыс, так что связь может оборваться. Ветерок довольно свежий. Лодка реально прёт! Как Эстер?

– Отлично, – говорю я. Все не могу решить, сказать ему, где я, или нет. Тарквин сонно притулился к моему плечу, но если он очухается и заговорит, объяснения неизбежны. Пытаюсь изобразить усталость.

– Ладно, не буду тебя отвлекать. Они велели мне как следует отдохнуть.

– Жду не дождусь, когда опять тебя увижу, малыш! – Адам дает отбой, и шум резко обрывается.

Здесь должна быть Аннабет, но где? Она никогда не оставляет Тарквина одного.

– Где баба? – спрашиваю я.

– Нету, – говорит Тарквин.

Звоню Аннабет. Она моментально отвечает и с ходу забрасывает меня вопросами про Эстер. Едва прорываюсь сквозь ее словесный понос.

– Разве Адам не собирался забросить тебе вечером Тарквина?

– Что? Нет. С какой это стати?

– Мама, я все знаю про «Вирсавию», – многозначительно говорю я. – Я знаю, что Адам сейчас перегоняет ее для меня.

Аннабет начинает восхищаться, какой все-таки замечательный муж Адам, перемежая свои восторги замечаниями, что пускаться в плавание в одиночку малость безрассудно с его стороны.