Девушка в переводе - [7]

— Ма? Мы останемся жить в этой квартире?

— Завтра я поговорю с Тетей Полой. — Ма поднялась, принесла футляр со скрипкой. Она остановилась посреди темной комнаты, на фоне потрескавшейся стены, поднесла скрипку к плечу и заиграла китайскую колыбельную.

Я вздохнула. Музыка, казалось, давным-давно пропала из нашей жизни, а мы ведь всего полторы недели в Америке. В Гонконге я слышала, как Ма играет на уроках в школе или во время частных занятий дома, но вечерами, когда я ложилась спать, она обычно слишком уставала, чтобы музицировать. Но теперь мы были здесь, и ее музыка звучала только для меня.

Глава вторая

Настала третья неделя ноября, и я пошла в школу. Мы с Ма с трудом отыскали ее. Школа находилась далеко за пределами района, который мы успели исследовать. Здесь было гораздо чище, никаких пустырей и заколоченных витрин. Тетя Пола с гордостью объяснила, что наш официальный адрес отличается от того, по которому мы в действительности жили. И мне следует всегда называть именно официальный вариант.

— Почему? — удивилась я.

— Это другое здание Мистера Н. Вам не по карману там жить, но адрес позволит тебе пойти в хорошую школу. Разве ты этого не хочешь?

— А что плохого в обычной школе?

— Ничего! — Тетя Пола раздраженно помотала головой, явно раздосадованная отсутствием благодарности за ее старания. — Ступай посмотри, не нужно ли помочь маме.

И вот теперь, в поисках хорошей школы, мы с Ма пересекли несколько широких улиц, прошли мимо правительственных зданий со статуями на фасадах. Здесь было все так же много черных но уже встречались и белые, и смуглокожие — может латиноамериканцы, а может, и какие-то другие народности, которые я пока не научилась определять. Я дрожала от холода в своей тоненькой куртке. Ма купила самую теплую из тех, что можно было отыскать в Гонконге, но акриловую, а не шерстяную.

Мы миновали жилой квартал, парк и наконец добрались до школы. Это было бетонное здание с большим двором. На флагштоке развевался американский флаг. Видимо, мы опоздали — во дворе было пусто — и потому поспешили по широкой лестнице к тяжелой деревянной входной двери.

Чернокожая женщина в полицейской форме сидела за столом и читала книгу. На груди у нее был значок «Охрана».

Мы показали письмо из школы.

— Иди покридору, два прата вверх, пердверь лева — твой класс, — махнула она рукой. И вернулась к чтению.

Я поняла лишь, что нужно идти в том направлении, куда она показала, и медленно двинулась по коридору. Ма колебалась, не зная, можно ли ей проводить меня. Она покосилась на охранницу, но что толку — Ма ни слова не могла произнести по-английски. На лестнице я оглянулась на Ма — хрупкая маленькая фигурка у стола охраны. Я даже не успела пожелать ей удачи в первый рабочий день на фабрике. Даже не попрощалась. Захотелось броситься к ней, попросить забрать отсюда, но вместо этого я повернулась и решительно зашагала вверх по ступеням.

Отыскав класс, осторожно постучала.

Низкий глухой голос донесся из-за двери:

— Вы опоздали! Войдите.

Я толкнула дверь. Учителем оказался мужчина. Позже я узнала, что зовут его мистер Богарт. Он был очень высоким — лоб вровень с верхним краем доски, — нос как перезрелая малина, а голова лысая и гладкая как яйцо. Зеленые глаза казались неестественно светлыми, живот выпирал из-под рубашки. Он что-то писал на доске по-английски, слева направо.

— Наша новая ученица собственной перченой? — Улыбка у него была странной, губы словно исчезли. Потом он глянул на часы и губы вернулись на место.

— Ты опоздала. В чем перчина?

Я понимала, что должна что-то ответить, поэтому наугад выпалила:

— Ким Чанг.

Несколько секунд он недоуменно меня разглядывал.

— Я знаю, как тебя зовут, — произнес он, тщательно выговаривая каждое слово. — В чем перчина опоздания?

Несколько ребят в классе захихикали. Я озиралась: сплошь одни черные, двое-трое белых. И ни одного китайца. Помощи ждать неоткуда.

— Ты не говоришь по-английски? А мне сказали, что говоришь. — Тяжелый недовольный вздох. — Почему ты опоздала?

Это я поняла. И ответила:

— Простить моя, сэр. Мы не найти школа.

Он нахмурился, кивнул и махнул рукой в сторону свободной парты:

— Иди садись. Вон туда.

Я села на указанное место, рядом с круглолицей белой девочкой с кудряшками, торчавшими во все стороны. Пальцы у меня дрожали так сильно, что я не сумела справиться с пеналом. Он выскользнул из рук, и содержимое рассыпалось по полу. Теперь уже хохотал почти весь класс, а я ползала под партой, собирая рассыпанные вещи. Я так смутилась, что чувствовала, как покраснело не только лицо, но и шея и грудь. Белая девочка тоже наклонилась, подняла ручку и точилку.

Мистер Богарт продолжал писать на доске. Я села ровно, сцепила руки за спиной и приготовилась внимательно слушать, хотя понимала далеко не все.

Он покосился на меня:

— Почему ты так сипеть?

— Простить моя, сэр, — вновь пролепетала я, хотя понятия не имела, что на этот раз сделала не так. Обернулась на остальных ребят. Большинство из них небрежно развалились на стульях. Некоторые почти лежали, некоторые опирались на локти, несколько человек даже жевали жвачку. В Гонконге ученики складывали руки за спиной, пока говорит учитель, в знак уважения. Я медленно расслабила руки и опустила ладони на парту перед собой.