Девушка в голубом пальто - [67]

Фотографии разложены не в хронологическом порядке. Со снимков разных лет мне лучезарно улыбаются члены семейства в свои самые счастливые минуты. Вечеринки. Каникулы. Новая квартира. Еще один ребенок – не тот, что на первой фотографии.

Снимой двух обнявшихся девочек-подростков. У той, что слева, темные кудрявые волосы, небольшая родинка на подбородке и длинные густые ресницы. У нее большие выразительные глаза. Я их видела закрытыми, на столе у господина Крёка.

Девочка справа немного выше, она тоже темноволосая. Она смеется, на голове – бумажная корона. Я никогда не видела эту девочку.

Трясущимися руками я переворачиваю снимок: «Амалия и Мириам на четырнадцатом дне рождения Мириам».

Мне хотелось бы многое забыть. Это тайные раны, от которых остались шрамы. О них стараешься не думать, как будто от этого они могут исчезнуть.

Как я в последний раз видела Элсбет.

Это было через несколько месяцев после того, как я сказала ей, что хотела бы, чтобы умер Рольф, а не Бас.

Элсбет снова пришла ко мне домой. Она принесла два приглашения на свадьбу: одно для меня, второе для моих родителей. Неловко приняв чашку чая, она отвечала на вопросы мамы о подвенечном платье и цветах в церкви. Затем мама оставила нас наедине, чтобы мы могли «наверстать упущенное». Элсбет повернулась ко мне:

– Моя мать сказала, что я должна тебя пригласить. Она считает, что свадьбы все улаживают. Но я думаю, ты не захочешь прийти. – Что в ее глазах? Надежда? Гнев? Хочет ли она, чтобы я пришла? Или ясно дает понять, что надеется на отрицательный ответ?

– Нет, – ответила я. – Я вряд ли приду.

– Ну что же, – прошептала Элсбет. – Вероятно, это наше прощание.

Это было сказано с большим достоинством, и мне стало очень грустно. Вот так закончить двенадцатилетнюю дружбу… Элсбет на моей кухне, со свадебным приглашением в руках… Весь прошлый год я ломала голову над тем, что ужаснее: гибель дружбы – или жених Элсбет? И кто из нас двоих должен просить прощения?

Оказывается, есть много способов убивать. Немцы убили Баса снарядом. Мы с Элсбет убили нашу дружбу словом.

Глава 32

Сердце чуть не выпрыгивает у меня из груди.

Амалия. Амалия.

Значит, та девушка, которую Олли принес ночью к господину Крёку, – Амалия. Это Амалия лежит в могиле. И это ее я искала все время. С фотографии, сделанной на дне рождения, на меня смотрят две девушки. Одна из них умерла, вторая исчезла.

Я слышу, как открывается входная дверь, впуская порыв ветра. Фру Янссен? Но нет, я не различаю тихого постукивания палочки. Наверное, это вернулась Тесса Костер.

– Я здесь, – кричу я.

– Фру Янссен? Это Христоффел.

– О, Христоффел, это Ханнеке.

Я сметаю со стола фотографии и засовываю в конверт. И как раз успеваю сунуть его под сахарницу, когда Христоффел входит в кухню. На нем строгий костюм, в котором он сопровождал фру Янссен на похороны.

– Где фру Янссен? – Он вытирает рукавом пот с лица. – Я заходил недавно, и она попросила куда-то ее проводить. А я ответил, что быстренько выполню одно поручение и сразу же вернусь.

– Фру Янссен… – Мне сейчас трудно заканчивать фразы. В голове крутятся тяжелые мысли. Так это Амалию притащили в Холландше Шоубург? Амалию, лучшую подругу Мириам? Амалию, которая должна быть в Кийкдуине? Христоффел ждет, чтобы я закончила фразу. – Когда я сюда пришла, фру Янссен уже не было. Она сообщила, куда ты должен ее проводить?

Он морщит лоб.

– Сказала, что ей нужно повидаться с вами. По-видимому, это срочно. Она огорчилась, когда я признался, что не могу пойти сразу.

– Ладно. Наверное, мы с ней слегка перепутали, кто к кому должен прийти.

Черт возьми, мне следовало попросить фру Янссен по телефону, чтобы она оставалась на месте. Куда же она отправилась? Ведь она не знает ни мой адрес, ни даже фамилию. Если бы не Христоффел, я могла бы пройтись по дому и посмотреть, не оставила ли она мне записку.

– Ее явно что-то расстроило, – говорит Христоффел. – Я подожду здесь ее возвращения.

– Я уверена, что у тебя есть другие дела. Почему бы мне не дать тебе деньги за хлопоты? И тогда ты сможешь заняться чем-то полезным.

Но он, как назло, исполнен сознания долга. Он усаживается за стол и начинает вертеть в руках чашку. Минуты проходят за минутами. Что станет делать фру Янссен, когда не найдет меня? Попытается разыскать господина Крёка? Или Олли? Рассказала ли я ей что-нибудь о нем и о Сопротивлении?

– Вы думаете, я в самом деле могу уйти? Мне нужно быть в другом месте, – в конце концов признается Христоффел.

– Конечно, ступай. Я скажу фру Янссен, что ты заходил. – Я поднимаюсь, чтобы проводить Христоффела. Даже скрип стула передает мое нетерпение.

– Где же я оставил свою кепку? – спрашивает он, озираясь.

– Вот она, – отвечаю я раздраженно и сую ему в руки серую кепку, которую он положил на стол.

Мы уже выходим из комнаты, когда из кладовой доносится жалобный скрип. Я вспоминаю, что, когда пришла Тесса Костер, закрыла только наружную дверь кладовой. А потайную дверь с полками оставила незапертой. Должно быть, это она раскачивается со скрипом.

– Старые дома издают странные звуки, – замечаю я.

Сейчас мы у входной двери, и мне осталось лишь вытолкать Христоффела вон. Тогда я смогу спокойно разобраться с фру Янссен. Нужно начать с господина Крёка. Вообще-то это он нас познакомил. Господин Крёк проводил тогда заупокойную службу по ее мужу.