Девушка в голубом пальто - [64]
Олли и Виллем переглядываются.
– Ханнеке, может быть, тебе лучше подождать здесь с Виллемом? А я бы поехал вперед и нашел доктора? – предлагает Олли.
Я качаю головой. Что-то действительно не так. Но это не то, о чем думает Олли.
– Мне нужно поскорее вернуться. Если ты поговоришь с Юдит, потом найди меня. Я буду… – Я пытаюсь сообразить, где буду. – Позвони к фру де Врис. У нее пока еще не отключили телефон.
– О чем ты? Ханнеке, остановись!
У меня горят ноги, но я заставляю себя еще сильнее крутить педали. Наконец я перегоняю Олли и устремляюсь по гравиевой дороге к парому. Олли и Виллем привстали на своих велосипедах, пытаясь решить, нужно ли следовать за мной. Но я не могу больше тратить время на объяснения.
Я знаю, что именно увидела, когда одевала вчера Мириам на столе. У нее гладкие колени.
Становится трудно дышать. Не думаю, что это из-за быстрой езды, из-за холода или из-за падения с велосипеда.
Уже виден паром, с которого сходят пассажиры. Колено сильно болит, но мне не до него. Сейчас, в этом рушащемся на моих глазах мире, единственное, что важно, – это тело. Тело, которое я вчера обряжала, над которым плакала. Теперь это просто тело. Потому что та девушка, которую я обряжала, – не Мириам Родвелдт.
Глава 30
Как же это может быть? Девушка, лежавшая на столе, – не Мириам Родвелдт?
Возможно, из Шоубурга вышла еще одна девушка в небесно-голубом пальто, которую я просто не заметила? И я пыталась помочь сбежать не той несчастной?
К тому времени, как я добираюсь до фру де Врис, множество вопросов вертится у меня в голове. Фру де Врис не открывает дверь, но я знаю, что Мина там. Постучав три раза, я тихо произношу:
– Это я. И я одна.
– Что случилось? – спрашивает Мина, чуть приоткрыв дверь. – Ты же знаешь, что я не должна… Меня могут увидеть соседи.
– Где фру де Врис?
– У своей матери, вместе с мальчиками.
– А Кохены?
– Они дремлют в комнате для гостей. Что случилось?
Взяв Мину за руку, я веду ее в кабинет господина де Вриса.
– Мне нужно взглянуть на слайды. Те, которые ты снимала на прошлой неделе. Пожалуйста, перестань спрашивать, что случилось, – прошу я, предчувствуя, что она повторит свой вопрос.
– Так что нужно?
– Фотографии Холландше Шоубурга. Друг фру де Врис принес проектор?
– Принес, – неуверенно отвечает она. – Только вчера. Мы еще не установили его.
– Давай сделаем это сейчас.
Проектор в дорожном футляре стоит у письменного стола. Я выключаю свет и закрываю дверь, а Мина вынимает тяжелый черный проектор из футляра. Она ставит его на письменный стол таким образом, чтобы линза была обращена к стене. Когда она включает его и нажимает на красную кнопку, на стене появляется белый квадрат света.
– Ты хочешь увидеть тот снимок, на котором Мириам? – спрашивает Мина. Я киваю, и она принимается перебирать слайды. Наконец она находит нужный и вставляет его в проектор. Белый квадрат на стене исчезает.
Когда мы рассматривали этот слайд с помощью лупы, Мириам была всего лишь небесно-голубым пятном в нижнем углу кадра. А теперь, на стене, она ростом несколько дюймов. Я вижу ее ясно, но детали трудно различить. Она в голубом пальто, в профиль.
Я указываю на девушку в углу кадра.
– Это Мириам? – Я произношу это спокойно, без эмоций, чтобы не воздействовать на Мину.
Едва взглянув на слайд, она поворачивается ко мне.
– О чем ты? Конечно, это Мириам. Ты же сказала…
– Забудь все, что я сказала. Я хочу, чтобы ты посмотрела на картинку и ответила, та ли это девочка, с которой ты ходила в школу. Посмотри внимательно.
Мина изучает картинку, опершись на локти. Проектор издает тихое жужжание. Я замираю, стараясь не шуметь.
– Итак? – спрашиваю я наконец, почувствовав, что не в силах больше ждать.
– Честно говоря, я не уверена. Это ее пальто. По крайней мере, точно в таком Мириам ходила в школу. Но снято издалека, и она слегка повернула голову. Слишком нечетко, чтобы я могла сказать наверняка. А почему ты спрашиваешь об этом сейчас?
– Мина, посмотри внимательнее. Эта девочка – Мириам? Или нет?
– Ханнеке, я не могу сказать с уверенностью. – В ее голосе звучит легкая досада. – Если бы меня спросили: «На этой фотографии есть твои бывшие одноклассники?», то я вряд ли указала бы на кого-нибудь. Но если бы мне приказали: «Укажи на Мириам Родвелдт», то я бы указала на девочку в голубом пальто. А теперь ты наконец признаешься, в чем дело?
– Я не знаю. Что-то не так, но я пока не поняла. Ты можешь сделать порезче? Придвинуть проектор поближе к стене или что-нибудь еще?
Я изучаю картинку слева направо, как будто читаю книгу. Вот солдаты. Вот испуганные люди. Слева пятно – это девушка, работавшая в яслях. А в правом нижнем углу – девочка, похожая на Мириам.
Тишину нарушает телефонный звонок, от которого я подпрыгиваю. Это может быть Олли. Ведь я сказала, чтобы он позвонил мне сюда.
– Ты подойдешь к телефону? – спрашиваю я Мину.
– Я не могу. Ты забыла, что меня здесь как бы нет?
Выбежав из комнаты, я бросаюсь к телефону в прихожей и успеваю снять трубку на четвертом звонке. Это действительно Олли. Он набрал откуда-то, где шумно.
– Ханнеке, я только что говорил с подругой за городом. – У него официальный тон, и голос звучит сдержанно. – У нашей общей знакомой из школы, которую ты пыталась вспомнить, нет родинки на подбородке.
Райан, герой романа американского писателя Уолтера Керна «Мне бы в небо» по долгу службы все свое время проводит в самолетах. Его работа заключается в том, чтобы увольнять служащих корпораций, чье начальство не желает брать на себя эту неприятную задачу. Ему нравится жить между небом и землей, не имея ни привязанностей, ни обязательств, ни личной жизни. При этом Райан и сам намерен сменить работу, как только наберет миллион бонусных миль в авиакомпании, которой он пользуется. Но за несколько дней, предшествующих торжественному моменту, жизнь его внезапно меняется…В 2009 году роман экранизирован Джейсоном Рейтманом («Здесь курят», «Джуно»), в главной роли — Джордж Клуни.
Елена Чарник – поэт, эссеист. Родилась в Полтаве, окончила Харьковский государственный университет по специальности “русская филология”.Живет в Петербурге. Печаталась в журналах “Новый мир”, “Урал”.
«Меня не покидает странное предчувствие. Кончиками нервов, кожей и еще чем-то неведомым я ощущаю приближение новой жизни. И даже не новой, а просто жизни — потому что все, что случилось до мгновений, когда я пишу эти строки, было иллюзией, миражом, этюдом, написанным невидимыми красками. А жизнь настоящая, во плоти и в достоинстве, вот-вот начнется......Это предчувствие поселилось во мне давно, и в ожидании новой жизни я спешил запечатлеть, как умею, все, что было. А может быть, и не было».Роман Кофман«Роман Кофман — действительно один из лучших в мире дирижеров-интерпретаторов»«Телеграф», ВеликобританияВ этой книге представлены две повести Романа Кофмана — поэта, писателя, дирижера, скрипача, композитора, режиссера и педагога.
Счастье – вещь ненадежная, преходящая. Жители шотландского городка и не стремятся к нему. Да и недосуг им замечать отсутствие счастья. Дел по горло. Уютно светятся в вечернем сумраке окна, вьется дымок из труб. Но загляните в эти окна, и увидите, что здешняя жизнь совсем не так благостна, как кажется со стороны. Своя доля печалей осеняет каждую старинную улочку и каждый дом. И каждого жителя. И в одном из этих домов, в кабинете абрикосового цвета, сидит Аня, консультант по вопросам семьи и брака. Будто священник, поджидающий прихожан в темноте исповедальни… И однажды приходят к ней Роза и Гарри, не способные жить друг без друга и опостылевшие друг дружке до смерти.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
За день до назначенной даты сноса дома на Принсесс-стрит Мэнди Кристал стояла у забора из проволочной сетки и внимательно разглядывала строение. Она не впервые смотрела в окна этого мрачного дома. Пять лет назад ей пришлось прийти сюда: тогда пропали ее подруги — двенадцатилетние Петра и Тина. Их называли девочками-мотыльками. Они, словно завороженные, были притянуты к этому заброшенному особняку, в котором, по слухам, произошло нечто совершенно ужасное. А потом и они исчезли! И память о том дне, когда Мэнди лишилась подруг, беспокоит ее до сих пор.
Откуда берется зло? Почему дети из обычных семей превращаются в монстров? И, самое главное, будут ли они когда-нибудь наказаны за свои чудовищные поступки? Дэрилу Гриру всего шестнадцать. Он живет с мамой и папой в Канзасе, любит летучих мышей и одиночество. Окружающим он кажется странным, порой даже опасным, правда не настолько, чтобы обращать на него особое внимание. Но все меняется в один страшный день. Тот самый день, когда Дэрил решает совершить ужасное преступление, выбрав жертвами собственных родителей. Читателю предстоит не только разобраться в случившемся, но и понять: как вышло, что семья не заметила волков у дверей – сигналов, которые бы могли предупредить о надвигающейся трагедии.
У тринадцатилетней Руби Флад есть страшный секрет: она видит заблудшие души мертвых людей. Мрачные и потерянные, они ходят по свету в поисках отмщения. Но девочка не боится их. Не страшится она и правды: ее родители ей неродные. Мысли о настоящих маме и папе не дают Руби покоя. Почему они бросили собственную дочь? Что с ней не так? Она должна отыскать их и узнать всю правду! Не взяв с собой ничего, кроме крошечного чемоданчика, она отправляется на поиски. Компанию ей составляет единственный друг – мальчик по имени Тень.
Алекс было всего семь лет, когда она встретила Голубоглазого. Мальчик стал ее первый другом и… пособником в преступлении! Стоя возле аквариума с лобстерами, Алекс неожиданно поняла, что слышит их болтовню. Они молили о свободе, и Алекс дала им ее. Каково же было ее удивление, когда ей сообщили, что лобстеры не говорят, а Голубоглазого не существует. Прошло десять лет. Каждый день Алекс стал напоминать американские горки: сначала подъем, а потом – стремительное падение. Она вела обычную жизнь, но по-прежнему сомневалась во всем, что видела.