Девушка в цепях - [10]

— От условностей мира. От всего, что мешает ей быть счастливой.

— Вот как, — граф кивнул. — Необычный сюжет. Ну а вы сами, мисс Руа, какой видите свою дальнейшую жизнь?

— Я?

Прямота вопроса поставила меня в тупик. И дело было вовсе не в том, что я не знала, чего хочу, знала, и даже больше, просто привыкла жить, не загадывая. Но не загадывая и не мечтая — разные вещи. Мечтать мне никто не мог запретить, а вот загадывать наперед — себе дороже.

— Я хочу писать картины, — ответила серьезно. Возможно, это был не совсем правильный ответ человеку, который платит тебе жалованье гувернантки, но по крайней мере, он был честным. — Хочу открыть художественный салон, выставлять там свои работы и работы всех, кто не может изыскать возможность выставляться. Хочу домик у моря… Простите, милорд.

Последнее точно не относилось к теме, но граф сцепил руки в замок и откинулся на спинку кресла.

— Продолжайте.

— Продолжать, в общем-то, пока нечего, — призналась я. — Это все.

— А что же семья, дети? О них вы думали, мисс Руа?

Наверное, думала. Но не так, чтобы очень. Конечно, пару раз я представляла рядом с собой маленькую девочку в симпатичном платьице и мальчугана, пускающего кораблики, но дальше этого дело не заходило. Тем более что думать о семье, пока нет возможности ее создать как-то глупо. И тем более глупо думать об абстрактном мужчине, который сделает тебя счастливой, и которого сделаешь счастливой ты. Точнее, думать-то можно, но это все опять же мечты, а мне как никому другому пристало отличать мечты и фантазии от реальности.

Да… неправильная я какая-то мисс.

— Не особо, милорд.

— Хм, — граф потер подбородок. — Как вам нравится место у нас?

— Очень, — искренне ответила я. — Вы очень ко мне добры, леди Вудворд и леди Лина тоже.

— Да-да, — рассеянно ответил он. — И что же, мой сын делает успехи?

— Определенно, — ни разу не покривила душой.

Конечно, Илайджа был далек от образцового ученика, но образцовость мне всегда казалась излишней. Достаточно, что он проявляет рвение к тому, что ему нравится — тот же вэлейский, например, он с удовольствием заучивает новые слова и бегло читает. Его привлекает современная литература (если не надо учить стихи). Впрочем, стихи учат обычно из классики, а я смутно представляю себе ребенка, которому классика понравится.

— И все-таки место гувернантки — далеко не предел ваших мечтаний. Я правильно понимаю, что вы хотите, м-м-м… свободы?

Он как-то мягко раскатал это слово на языке, и получилось не совсем то, чего я хочу. На мой взгляд свобода — более резкая. Дерзкая.

Но графу об этом я, разумеется, не сказала.

— Да, — ответила честно. — Но милорд, вы можете не сомневаться, что пока я занимаю это место, я отношусь к этому со всей серьезностью.

— Чудно, — пробормотал граф. В какой-то миг у меня возникли сомнения, что он вообще меня слушал, потому что смотрел он куда-то вниз, ниже моего подбородка. — Чудно. Что же, не стану вас больше задерживать, мисс Руа.

Он поднялся, и я поднялась следом.

— Не забудьте, — граф кивнул на конверт. — Вам наверняка не терпится узнать, что внутри.

— Да. Спасибо, милорд!

Я присела в реверансе перед тем, как выйти, а очутившись в коридоре, не утерпела: распечатала письмо еще по дороге в холл. В конверт оказался вложен договор на представление картины в музее искусств, с обязательным письменным подтверждением, что «Девушка» и ее сюжет принадлежит мне, а еще пять контрамарок на открытие выставки. Каждое приглашение на одно лицо, не именное.

Бережно погладив тиснение-полукруг, под которым было изображено здание музея, сунула билеты обратно в конверт и развернула договор. Пробежала глазами первую строчку:

«Мисс Шарлотта Руа предоставляет сюжет „Девушка в цепях“ для выставочного показа в Королевском Музее Искусств».

«Подписать и отправить с посыльным до завтра», — гласила прикрепленная к договору записка.

Мой первый договор!

Мой первый договор на выставку!

Сердце колотилось так, что я не слышала собственных шагов. Поднялась в классную комнату, чтобы прочитать целиком, поставить подпись и как можно скорее передать его мистеру Ватингу (а может быть, и отвезти лично). Быстро пробежала бумаги глазами, подхватила перо, и… споткнулась о последнюю строчку.

«Мисс Шарлотта Руа не возражает, что сюжет „Девушка в цепях“ будет представлен в выставочном зале под псевдонимом Чарльз Руа».

Сначала мне показалось, что я ошиблась, поэтому перечитала еще раз. Нет, в договоре было действительно оговорено, что выставляться мне предстоит под мужским псевдонимом. Своей подписью я соглашусь с тем, что рядом с моей картиной будет табличка с именем Чарльза Руа (ничего умнее, как взять мужской вариант моего имени, мистеру Ваттингу, видимо, в голову не пришло), а это значит… Значит, что представлять меня коллегам, искусствоведам и критикам никто не собирался. Равно как и разглашать мое авторство.

Поднявшись, решительно сложила бумаги в ридикюль и поспешно собралась. В этой части города омнибусы не ходили, пришлось ловить кэб: пусть это дороже, зато быстрее доберусь до места. Конечно, не было никаких гарантий, что я застану мистера Ваттинга, но подписывать договор в таком виде я не собиралась. Не окажется на месте сегодня — оставлю письмо с просьбой о встрече и приеду завтра!