Девушка с серебряной кровью - [11]

– Обидишь Айви – убью. – Старик заговорил первым, и Федор ему поверил – убьет, перешибет хребет вот этим самым посохом.

– Я никогда не обижу Айви. – Он старался говорить медленно и твердо, чтобы старик раз и навсегда понял, что такое невозможно. Ни в этом мире, ни в Нижнем. Ни в одном из существующих миров!

В черных глазах промелькнули серебряные молнии, густые брови сошлись на переносице, а грозовые раскаты сделались явственнее.

– Я не знаю, что вы там такое увидели в моей крови, но я скорее умру, чем обижу вашу внучку. И другим не позволю. – Федор говорил и знал, что так оно и будет, в его пустой и никчемной жизни появился наконец смысл. – И она это знает. Не верите, спросите – она скажет.

– Она не скажет. – Старик оперся на посох жестом очень уставшего человека. – Она с детства немая. Слишком рано увидела Стража. Он позвал ее, а я не углядел.

– Но я разговаривал с ней только что! – Федор протестующе мотнул головой.

– Где? – Старик буравил его взглядом. – В каком из миров? В том, из которого она тебя вытащила?

– Да.

– Там она болтушка. – Федору показалось, что на каменном лице старика промелькнула улыбка. – Там у нее даже есть крылья.

– Ласточка. – Федор тоже улыбнулся.

– Ласточка, – согласился старик. – Там она сильная, а здесь, – он ткнул посохом в земляной пол сарая, – наивная и беспомощная, как дитя. Ты меня понял, чужак?

– Федор. – Кулаки зачесались. Несмотря на грозный вид посоха. – Меня зовут Федор, и я никогда не причиню вреда Айви.

– Причинишь, – сказал старик после долгого молчания, и в скрипучем голосе его послышалась горечь. – Так всегда бывает. Любой из нас становится проклятьем для любой из них. Серебряная жила жестока к своим дочерям. Особенно к тем, в которых проснулось серебро.

Он ничего не понимал, но старик никогда не говорил так много и так долго, поэтому Федор молчал, слушал.

– Аким Петрович, – сказал вдруг старик.

– Простите…

– Имя мое Аким Петрович. Хватит уже меня стариком называть.

– Я не… – Федор осекся.

– Даже в мыслях. – Старик… Аким Петрович огладил косматую бороду, и Федору снова почудилась усмешка. Скорее всего, почудилась, потому что седые брови собеседника снова сошлись на переносице.

– Она очень стесняется своей немоты и цвета глаз. Ты первый чужак, с которым она заговорила, пусть даже и в Нижнем мире. Пожалела она тебя. Жалостливая больно. И если ты только посмеешь, – посох многозначительно качнулся, – если только подашь вид, что тебе противно…

– Мне не противно! – Старших нельзя перебивать, но Федор все равно перебил, не выдержал. – Мне все нравится… – сказал и смущенно замолчал, испугался, что сказал слишком много.

– Это хорошо. – Аким Петрович кивнул. – Но руки распускать не смей. – Из рукава его рубахи выглянул и тут же исчез уже знакомый Федору нож. – Ты на Стражевом Камне случайный гость, а я здесь всему хозяин и голова. Моя воля – и отправишься в Нижний мир навсегда. Озеро примет, не сомневайся. Понял ты меня, Федор?

– Понял. Стражевой Камень – это остров так называется?

Старик молча кивнул.

– А озеро?

– А озеро, стало быть, Стражевое. Объяснить почему или сам догадаешься?

Федору хотелось получить объяснения по многим вопросам, но не весть откуда взявшимся чутьем он знал: Аким Петрович больше ничего не расскажет. Не сейчас.

– Не нужно. – Он мотнул головой.

– Тогда пойдем есть. – Старик пошире распахнул дверь. – Хватит тебе на сене боровом валяться. – Он отступил, пропуская Федора вперед, а потом сказал уже в спину: – Айви о нашем разговоре не рассказывай.

– Так ведь и не было никакого разговора. – Федор пожал плечами. – Не о чем рассказывать.

– И не пялься, не смущай девочку.

– Не буду. Куда идти?

– К дому. Куда же еще?

Дом только снаружи казался деревенской избой. Внутри же он был совсем не похож на обычный крестьянский дом. С первого взгляда становилось ясно, что люди в нем живут не только зажиточные, но и образованные. Особенно Федора удивил книжный шкаф. Книги здесь находились разные, в основном по медицине и горному делу, но он успел заметить несколько томов на французском языке. Кто же это все читает? Представить Акима Петровича с томиком Вольтера никак не получалось. Впрочем, как и с анатомическим атласом.

Не меньше, чем книги, Федора поразил камин. Огромный по меркам дома, сложенный из черного озерного камня с изящными золочеными часами на каминной полке. Перед камином стояло кресло, по виду очень старое и удобное. В том, кому принадлежало кресло, сомнений не возникало. Как и в том, кто хозяйка элегантного резного секретера. На секретере лежал лист бумаги с нарисованным углем пейзажем. В небрежных, но удивительно точных штрихах угадывались очертания Стражевого Камня.

– Айви развлекается. – Аким Петрович проследил за взглядом Федора. – Нравится ей.

– Очень красиво. – Федор осторожно коснулся рисунка.

– Пустая забава. – Аким Петрович пожал плечами, внимательно осмотрел служившую гостиной комнату, словно видел ее впервые, а потом добавил: – Ладно, нечего тут… Айви не любит, когда трогают ее вещи. Пойдем уже, стол накрыт.

В кухне у печи хлопотала одетая во все черное женщина в низко надвинутом на лоб черном же платке. Федора она встретила неласковым взглядом, коротко кивнула в ответ на его вежливое приветствие и тут же отвернулась.