Девушка, которую вернуло море - [8]

И потому я сказал ему правду, которую мы уже оба знали.

– Нет.

Глава 3

Това

ВСЕВИДЯЩИЙ ИСЧЕЗ.

Я шла по лесной тропинке, прижимая к себе еще теплые тельца двух выпотрошенных кроликов, а за спиной у меня болтался лук. Пристально разглядывая верхушки деревьев, я прислушивалась, пытаясь различить крик козодоя. Но он молчал, и единственными звуками, нарушавшими тишину, было пение птиц в гнездах и шорох моих башмаков по опавшим сосновым иглам, устилавшим землю. Последний расклад рун все еще не выходил у меня из головы, и я медленно перевела взгляд на цветок белены, изображенный на тыльной стороне левой ладони. Но если Всевидящий исчез, то, возможно, забрал с собой и беду.

– Я не мог найти тебя.

Я замерла, стиснув пальцами тетиву, а из-под переплетенных ветвей цветущего клена, чуть дальше на тропе, показался Джоррунд.

Бутоны цветов раскрылись раньше срока, и я пыталась понять, плохой это знак или, наоборот, он сулит удачу. Они были прекрасны, эти бледно-зеленые цветы, покачивающиеся на ветру, но поздние заморозки в одно мгновение погубили бы их.

– Я беспокоился.

Я видела, что он говорит правду. Потирая ладони за спиной, он криво ухмыльнулся.

– Прости, – ответила я, остановившись перед ним. Джоррунд не любил, когда я уходила куда-нибудь без его ведома. Ему не нравилось напоминание о том, что он мог меня потерять.

Мужчина взял кроликов, и я молча последовала за ним. Медленно возвращавшееся с весной тепло земли сулило свежее мясо и сочные съедобные травы и коренья. И это давало мне поводы для отлучек из крошечной лачуги на окраине Лиеры, которая порой все больше напоминала мне клетку, а не дом.

Мы вошли внутрь, и я повесила на стену лук и колчан со стрелами с черно-белым оперением. Я зажгла свечу, хотя солнце уже поднималось над деревьями, и поднесла холодные ладони к мерцающему пламени, которое обожгло кожу.

Положив кроликов на стол, Джоррунд наблюдал за мной. Седые кудри обрамляли его лицо, густая борода ниспадала на грудь. Он не ложился спать, и от усталости его глаза казались еще более раскосыми, чем обычно. После того как я разложила руны, он провел остаток ночи за закрытыми дверями ритуального дома вместе с предводителями деревень клана Свелл. Их громкие голоса были слышны даже у ворот, когда я медленно брела прочь обратно в лес.

– И что они собираются делать? – Я смотрела, как воск тает, образуя лужицу на деревянной поверхности стола, а затем, застывая, приобретает золотисто-молочный оттенок.

– Бекан встретится с предводителями Надир и предложит перемирие.

Я всинула бровь.

– Перемирие?

Он кивнул, отводя взгляд, и я поняла, что он не хочет, чтобы я догадалась, о чем он думает. Но мне и так все было понятно. Джоррунд не желал войны, но руны убедили его, что время пришло. Он не произносил этого вслух, но считал, что Бекан совершает ошибку.

Мне доводилось слышать о предложениях перемирия и дарах, которые обидчик подносил пострадавшей стороне, но между кланами такого никогда еще не случалось. Обычно так поступали враги, чтобы избежать кровной вражды между своими семьями и не сделать ее наследственной. Это было предложение мира в обмен на подношение.

– Когда? – я опустилась на табуретку, не сводя с него глаз.

– Мы уходим завтра.

– Ты пойдешь с ними?

– Да, – он помолчал, глядя в пол, – и хотел бы, чтобы ты тоже пошла с нами.

Я отдернула руки от огня.

– Я?

Он попытался улыбнуться, но уголки его губ предательски поползли вниз.

– Да, ты.

– Но зачем?

– Ты понадобишься, если мне придется вмешаться, чтобы все уладить. Ты всем нам понадобишься.

Я стиснула ладони на коленях под столом.

– А что говорит Бекан?

Глаза Джоррунда метались по моему лицу, но он не говорил ни слова. Бекан едва замечал меня с тех пор, как умерла его дочь. Джоррунд попросил меня разложить руны на судьбу девочки, но Прядильщики дали не тот ответ, который все ожидали услышать. Единственная дочь Бекана ушла в загробный мир, где станет ждать отца, который присоединится к ней, когда испустит свой последний вздох.

Произнеся эти слова, я тут же ощутила это. Как разверзлась земля у меня под ногами. В глазах Бекана я стала не просто Провидицей. Я превратилась в вестника смерти. И союзник, которого я когда-то обрела в верховном предводителе клана Свелл, похоже, навсегда отвернулся от меня.

– А что, если уже ничего нельзя исправить? – осторожно спросила я. Джоррунд пользовался рунами, словно лекарь – лекарствами, пробуя одно средство за другим, пока не добивался желаемого результата. Но у Прядильщиков все было гораздо сложнее. Они были проницательны, умны и искусны в своем ремесле.

Он встал и подошел к связке свисавших со стропил сушившихся стеблей вереска и осмотрел крошечные лиловые цветки, скрытые среди темно-зеленой листвы. Подняв руку, он отщипнул цветок от стебля. Я смотрела, как он повертел его в пальцах, а затем протянул мне.

Я взяла бутон, рассматривая его в блеклом утреннем свете, пробивавшемся сквозь окно.

– Возможно, именно по этой причине Эйдис привела тебя сюда, Това.

Я воткнула цветок в кончик своей темной косы.

– Откуда ты знаешь, что именно твоя богиня привела меня сюда?

Мои слова, казалось, удивили его. Я никогда не спрашивала Джоррунда об этом, потому что не хотела давать ему повод задавать мне лишние вопросы. Но мир, который он так долго создавал, разваливался на части. Я видела это и знала, что он тоже все понимает.