Девушка, которой нет - [9]
– Как хоть выглядит?
– Козел козлом, – задумчиво ответил малолетка.
– Бородка, что ли? – с ужасом догадалась Фея.
Пацан согласно кивнул.
«Господи, ты снова обманул меня! Заманил и бросил…»
Человеком с бородкой был тот мерзкий тип, к которому Фея пришла на собеседование примерно час назад.
Днем раньше
Paul Mauriat: «Toccata» & Дмитрий Маликов: «Лола»
Каково все время наблюдать судьбы более удачные, чем твоя? Каково так и не удовлетворить желания исключительности собственной любви, собственного счастья? Каково представлять себя отражением чужих побед, сомнений, страстей – блеклым пятном на фоне феерической жизни столицы?
Фея терзалась тем, что не ощущала веса своей жизни, – просто череда будней, сиюминутного, уплывающе забывающегося. Аморфное существование – набор штампованных телодвижений, банальных полупустых фраз из ежедневника: родилась, крестилась, мама-папа-брат, сначала жили в «двушке», потом «трешка», первый мужчина предал меня, второго кинула я сама, сегодня был Новый год, послезавтра я уже его забыла…
– Остановись, болезная, хватит прыгать на весы! – заорала Ленка, даже не повернув в ее сторону голову.
Фея любила свою подругу за бесцеремонность, толстые бедра и кривые зубы. Фея ненавидела Ленку за перманентную жизнерадостность, ауру изобилия-стабильности и врожденную способность с выгодой разменивать проштрафившихся кавалеров.
Вечерами они часто сидели у Феи в каморке, пока Ленку не начинал разыскивать очередной возлюбленный. Потом Фея оставалась одна. Безгранично и с каждым днем все более безнадежно. Словно отпугивала любое человеческое тепло.
– Не дергайся, тебе говорю. Не они тебе нужны. А ты – им. Посмотри на себя. Ягодка. Созревшая на любые подвиги (едкий смех). Тем более в этой кофточке…
Они уже второй час примеряли завтрашнее (очередное, судьбоносное, э-эх!) собеседование Феи. По сравнению с нынешней трудовой деятельностью, любое свеженькое предложение работы она воспринимала на «ура». Все прежнее казалось ей паноптикумом неудач – на исходе институтской учебы ошибкой стало трудоустройство к оператору сотовой связи, потом в немецкую строительную контору, состоящую из одного орущего немца, кучи безликих таджиков и непокорных хохлов. Далее последовала маркетинговая забегаловка, потом разваливающееся турагентство и, наконец, настоящий кошмар – компания, торгующая итальянской мебелью. Два года Фея впаривала кухни и кровати. Покупатели умнели – истеричная владелица конторы урезaла зарплаты.
Никакого опыта, кроме отчаянной ненависти к коварным уговорам потенциальных покупателей, Фея не приобрела.
– Зарплату проси больше.
– Ты же знаешь, я не жадная. Лишь бы никакой офисной рутины.
– Куда без этого! И орут, и раком регулярно пользуют. Все поголовно стучат и выслуживаются. – Ленка говорила об этом так весело, словно подобное положение вещей вдохновляло и радовало.
– Может, плюнуть и не ходить? Я уже не верю в удачу. Вдруг опять не возьмут?
– Не дрейфь! Чего тебе терять, кроме цепей? Зубы на полку ты уже выложила. В монастырь потенциально готова. За этот гадюшник когда платить? – Ленка подняла голову, окинула взглядом убогое убранство комнатенки, кивнула на огромного таракана, давно замершего на выцветших обоях.
– Через два дня.
Фею даже это не беспокоило. Все в жизни шиворот-навыворот, зачем напрягаться из-за того, что ее вышвырнут из голимой коммуналки?
– С предками будешь мириться?
– Никогда. Я обязательно найду деньги. Или повешусь.
– Даже на снотворное бабки не насобирала. Поосторожнее со смертью. Не призывай.
– Ну не на панель же мне! Лучше уж домой на коленях…
– Вот видишь. Всегда есть место для компромисса.
Фея поругалась с родителями. Никаких принципиальных разногласий не случилось – обычная домашняя склока.
– Ну что, что вы для меня сделали?! – заорала Фея на мать после непродолжительной бытовой перепалки и начала перечислять неудачи, которые, по ее мнению, образовались исключительно из-за родителей. – На сплав тогда не отпустили. Может, это судьба была… Каждый выход из дома на штыках… Чему вы меня здесь научили? Даже книги ни одной не купили! В библиотеку сама ходила.
Фея долго валила в кучу большие и малые претензии, пока мама, женщина мягкая, но неуравновешенная, не перебила:
– Ты права, без нас было бы лучше, – полуутвердительно-предыстерично тихо подытожила она.
И – началось: «Вы мне как собаке пятое… одни заботы и волнения… да пошли вы вместе со своим благополучием… сами приползете…» С момента, когда Фея хлопнула дверью, отгородив себя от матери, на бледном лице которой слезы уже прорезали две извилистые дорожки, прошло ровно 666 дней. Фея любила считать дни.
В несвежем зеркале шкафа-купе Фея разглядывала не себя, а Ленку, вновь откинувшуюся на потертую спинку кушетки. Китайская люстра, единственная роскошь в комнате (пять лебедей в стеклянных колбочках), безжалостно освещала то, из чего состояла значительная часть жизни Феи: маленький столик, кипятильник в кастрюле, крохотный телевизор, дешевый DVD-плеер, щипцы для волос, портрет Саакашвили для метания дротиков, десяток бестселлеров… Москва за окном без штор превратилась в хаос огней-огонечков во влажной остывающей тьме.
Все, что казалось простым, внезапно становится сложным. Любовь обращается в ненависть, а истина – в ложь. И то, что должно было выплыть на поверхность, теперь похоронено глубоко внутри.Это история о первой любви и разбитом сердце, о пережитом насилии и о разрушенном мире, а еще о том, как выжить, черпая силы только в самой себе.Бестселлер The New York Times.
Из чего состоит жизнь молодой девушки, решившей стать стюардессой? Из взлетов и посадок, встреч и расставаний, из калейдоскопа городов и стран, мелькающих за окном иллюминатора.
Эллен хочет исполнить последнюю просьбу своей недавно умершей бабушки – передать так и не отправленное письмо ее возлюбленному из далекой юности. Девушка отправляется в городок Бейкон, штат Мэн – искать таинственного адресата. Постепенно она начинает понимать, как много секретов долгие годы хранила ее любимая бабушка. Какие встречи ожидают Эллен в маленьком тихом городке? И можно ли сквозь призму давно ушедшего прошлого взглянуть по-новому на себя и на свою жизнь?
Самая потаённая, тёмная, закрытая стыдливо от глаз посторонних сторона жизни главенствующая в жизни. Об инстинкте, уступающем по силе разве что инстинкту жизни. С которым жизнь сплошное, увы, далеко не всегда сладкое, но всегда гарантированное мученье. О блуде, страстях, ревности, пороках (пороках? Ха-Ха!) – покажите хоть одну персону не подверженную этим добродетелям. Какого черта!
Представленные рассказы – попытка осмыслить нравственное состояние, разобраться в проблемах современных верующих людей и не только. Быть избранным – вот тот идеал, к которому люди призваны Богом. А удается ли кому-либо соответствовать этому идеалу?За внешне простыми житейскими историями стоит желание разобраться в хитросплетениях человеческой души, найти ответы на волнующие православного человека вопросы. Порой это приводит к неожиданным результатам. Современных праведников можно увидеть в строгих деловых костюмах, а внешне благочестивые люди на поверку не всегда оказываются таковыми.
В жизни издателя Йонатана Н. Грифа не было места случайностям, все шло по четко составленному плану. Поэтому даже первое января не могло послужить препятствием для утренней пробежки. На выходе из парка он обнаруживает на своем велосипеде оставленный кем-то ежедневник, заполненный на целый год вперед. Чтобы найти хозяина, нужно лишь прийти на одну из назначенных встреч! Да и почерк в ежедневнике Йонатану смутно знаком… Что, если сама судьба, росчерк за росчерком, переписала его жизнь?