Девушка из высшего общества - [52]

— Ладно, Лили. Как хочешь. — Роберт вымыл лезвие под струей воды, стер остатки крема с лица и вышел из ванной.

Она пошла за мужем в спальню и, глядя, как он надевает новый костюм и галстук (похоже, один из выбранных вместе с Джозефин в бутике «Армани»), поинтересовалась, почему он стремится сегодня так хорошо выглядеть.

— Иду на ленч с Томом Говардом, отцом Морган. Мне кажется, он скоро предложит мне место в МИПГ, — ответил Роберт, выходя из спальни.

Лили не могла сдвинуться с места.

«Я не ослышалась? Роберт только что сказал, что отец Морган скоро возьмет его в свою компанию?»

С одной стороны, ее радовало, что Роберт наконец-то устроится на работу, но с другой — неужели он обязательно должен выбрать МИПГ? Этот фонд практически семейное предприятие: кроме мистера Говарда там работают Кристиан де Рамбулье — муж Морган, и ее сестра Сиси Говард. Если Роберт окажется среди них, ей придется улыбаться в ответ на каждый презрительный взгляд и колкий комментарий Морган. И все же пусть так — это лучше, чем выехать из квартиры, если они не смогут платить по закладной. И если работа в МИПГ сделает Роберта счастливым, у нее не будет другого выхода, кроме как поддержать его всеми возможными способами. Ведь это ее обязанность как жены, правильно?

Подняв Уилла из кроватки, Лили поменяла ему подгузник и одела в теплый комбинезон. Ей очень хотелось остаться дома, но до поездки на Сен-Барт, где придется появиться на пляже в купальнике, оставалось всего две недели, поэтому она не могла позволить себе пренебречь утренней пробежкой. И хотя сегодня она осталась довольна своим отражением в зеркале: живот уже не свисал, как у человечка в рекламе «Пиллсбери», и мышцы рук наконец-то немного подтянулись, — Лили прекрасно понимала, что на такую фигуру — вполне сносную почти для всех уголков в мире — на пляжах Сен-Барта никто даже не оглянется. Конечно, она знала: лучшее, на что сейчас можно рассчитывать, — это тело, которое не вызовет приступа массовой рвоты.

Примерно в середине прогулки на мобильный Лили позвонила мать. Услышав новости о статье в «Сентинл» и предстоящей фотосессии, она спросила:

— «Таунхаус» — это что-то типа «Вог»?

— Нет, больше похож на «Таун энд кантри», но он распространяется только в Нью-Йорке, причем бесплатно.

В трубке наступила тишина.

— И его читают многие влиятельные люди.

— О, я в этом не сомневаюсь, — ответила мама тоном, который Лили слышала у нее однажды в супермаркете «Крогер», когда один из продавцов пытался всучить ей упаковку замороженных соевых бургеров.

— Как бы там ни было, я в восторге, — объяснила Лили.

— И Роберт тоже?

— Да, конечно. Он считает, что это замечательно, — солгала Лили, хотя из утреннего разговора стало ясно, что эта идея его совсем не радует.

— Ну что ж. Кстати, я звоню сказать тебе, что мы получили подарки на Рождество.

— Правда? Только не вздумайте подглядывать!

— Я помню, как ты старалась, когда сама делала подарки для нас с папой, — рассмеялась она. — Неделями собирала цветы в лесу за домом и засушивала их между страницами книг. Делала небольшие коллажи, очень красивые, а однажды даже приклеила их к рамке для фотографий, которую смастерила в школе на занятиях по искусству. Она у меня до сих пор где-то лежит.

— У тебя все так хорошо сохраняется.

— Это не так сложно, если в доме есть не только несколько крошечных шкафов для хранения, но и чердак, и подвал. Я никогда не пойму, почему вы платите за квартиру столько денег, — вздохнула мама. — Но все равно поздравляю, что ты будешь на обложке — как там называется этот журнал? — «Пентхаус»?

— Мам, «Пентхаус» — это порножурнал. А я говорила тебе про «Таунхаус».

— Дорогая, их ведь легко спутать, — заметила Маргарет, прежде чем пожелать Лили хорошего дня.

Задумавшись о предстоящей фотосессии, Лили продолжала прогулку по засыпанному снегом парку. С веток над головой свисали сосульки, а она представляла, как сидит на алом диване в гостиной: слабая попытка изобразить роскошную жизнь.

Глава 23

В 12:30 в среду на пороге квартиры Лили появилась Пеппи Браун — в твидовом костюме от Шанель персикового цвета, с командой сотрудников журнала: парикмахером, визажистом и стилистом.

Первым за Лили взялся Лукас — парикмахер-австралиец в черных кожаных брюках. Растолкав стоящих у двери людей, он вкатил в спальню небольшой черный чемодан и объявил с австралийским акцентом, что у них очень много работы. Усадив Лили на стул в центре ванной комнаты, он срезал самые кончики волос и осветлил несколько прядей у корней. Все остальные в это время не могли оторваться от салата с обжаренным фенхелем и квадратиков поленты, запеченных на гриле. Стрижка понравилась Лили, а вот укладка чем-то напомнила ей боб Джозефин. И ее мало успокоило то, что Пеппи Браун одобрила подобное изменение внешности.

И все же, даже будь Лили склонна к истерикам, времени на них совсем не оставалось. Прошло уже два часа с тех пор, как Лукас начал заниматься ее прической, а еще нужно было сделать макияж и одеться. Решив не терять больше времени, Фатима — великолепная афроамериканка с роскошной фигурой — зашла в ванную и толстым слоем нанесла Лили на лицо базу под макияж. Затем пришла очередь блестящих румян цвета абрикоса, губной помады, нескольких слоев туши для ресниц и теней для век трех оттенков. Пока фотограф ходил по дому, выбирая место для съемки, стилист вместе с Пеппи продемонстрировали ей привезенную одежду. Уговорив Лили на платье практически неоновой расцветки, они помогли ей надеть золотые колье и круглые браслеты стоимостью приблизительно двести тысяч долларов, взятые специально для этой съемки в бутике «Вердура».