Девушка из высшего общества - [29]

— Зови нотариуса, — сказала она, опускаясь на колени рядом с ним и прижимая его голову к груди.

Через двадцать минут после того, как начала поиски (и один раз сбегала на кухню перекусить), раздался долгожданный звонок от Дина Голда — лос-внджелесского специалиста по семейному праву. Лили быстро рассказала о своем материале и заказчике, скрыв тот факт, что «Сентинл» еще не поручал ей статью. Если бы он знал об этом, то не стал бы тратить время на бесплатный разговор, ведь час его работы стоил шестьсот долларов.

— Меня интересует, действительно ли в добрачных соглашениях все чаще встречаются условия о детях, и если да, то как они звучат?

Последовала длинная пауза — это всегда плохой знак, — после чего Дин с запинкой произнес:

— Знаешь, это не та история, в которой я бы хотел участвовать. Но ты всегда можешь обращаться ко мне в будущем. — И повесил трубку.

Лили откинулась в кресле. Если не найти адвоката, готового разговаривать с прессой, где, черт возьми, взять женщин, которые расскажут о своем опыте? Она разочарованно отправилась на кухню и налила себе стакан холодного чая. Внезапно ей пришло в голову, что юристы, горящие желанием увидеть свое имя в «Уорлд бизнес джорнал», вряд ли будут заинтересованы в упоминании о себе в «Разговорах по четвергам». Вернувшись к компьютеру, Лили быстро включила поиск и нашла имена тех адвокатов, которые упоминались в статьях о разводах на страницах «Сентинл» и «Нью-Йорк мэгэзин». Все нужные ей номера были в интернет-каталоге юристов «Мартиндейл-Хаббл», и скоро Лили снова взяла в руки телефон.

С первого же раза ее соединили с Джином Сэмюэлсом.

— Очень рад, что ты позвонила, — сказал он. — Думаю, со своей идеей ты попала в точку. В моей практике все больше и больше условий о детях, — усмехнулся Джин. — У меня даже есть клиентка, с которой ты могла бы поговорить.

— О, правда? Можешь назвать ее имя?

— Конечно, это Слоан Хоффман.

— По-моему, я ее знаю, — сказала Лили, стараясь скрыть свое нетерпение.

Глава 14

— Как думаешь, мы освободимся после десяти? — спросила Лили у Роберта за завтраком в пятницу утром. Джозефин позвонила пять минут девятого, чтобы пригласить его на ужин, и на этот раз Лили настояла, что пойдет вместе с ним. Джозефин можно было легко склонить к сплетням, и девушка надеялась натолкнуться еще на какую-нибудь тему для статьи, слушая, как свекровь поносит своих ничего не подозревающих подруг.

— Что? — спросил Роберт, отгибая угол «Файнэншл таймс».

— Я должна на всякий случай предупредить Хасинту, — объяснила Лили, а Роб снова вперился взглядом в раздел «Рынки». Она взяла отброшенное мужем приложение «Уик-энд», напечатанное на бумаге лососевого цвета, и открыла страницы о моде. — Так что? Мне звонить Хасинте?

— Конечно, почему бы и нет? Тогда мы не будем торопиться и вернемся из ресторана пешком. Судя по всему, вечер сегодня будет замечательный, — сказал он, не поднимая головы от газеты.

— Отличная идея!

Прогуляться под луной с Робертом — это было бы замечательно. Ведь в последние несколько недель они так редко бывали вместе. Роберт не только сопровождал Джозефин на коктейли и ужины минимум два раза в неделю, но и проводил все больше времени в элитарном мужском теннисном клубе. По-видимому, встречался со многими, как он выражался, потенциальными работодателями на кортах и в сауне. Роберт даже договорился о нескольких собеседованиях, и Лили надеялась, что он все делает правильно.

— Нужно взять с собой жакет на случай, если похолодает, — вслух подумала Лили.

— Не забудь поблагодарить моих родителей за ужин.

— Роберт, — вспыхнула Лили, — я допустила ошибку всего один раз. И кроме того, почему ты не благодаришь их за еду?

— Потому что я их сын и не должен этого делать.

— А я должна?!

Он опустил газету и взял Лили за руку.

— Да, — вздохнул он. — Передай, пожалуйста, сахар.

— Отлично. Я рада, что мы это прояснили. — Лили захотелось швырнуть пригоршню нерафинированного сахара в самодовольное лицо мужа, но она справилась с собой.

Подтолкнув сахарницу к Роберту, она встала и, подняв Уилла, который, извиваясь, пытался ползать по кухонному полу, отправилась с ним в детскую. Дав ему бутылочку с молоком, она смотрела, как малыш принялся жадно сосать, медленно закрывая глазки. Перестать кормить оказалось намного тяжелее, чем она думала. И проблема не только в том, что грудь раздулась до размера небольших валунов. Лили не хватало ощущения, что малыш остро нуждается в ней. Ведь развести в бутылочке молочную смесь может кто угодно.

Уложив Уилла в кроватку, чтобы немного подремал, Лили села за компьютер и написала короткое письмо, в котором предложила идею статьи о добрачных соглашениях и условиях о детях, и сослалась на некоторые факты, известные только ей.

— Пожалуйста, пожалуйста, пусть ей понравится мое предложение, — шептала она, уставившись в экран, когда отправляла письмо Ребекке Берроуз в «Сентинл».

Лили встала, чтобы налить кофе. Когда она возвращалась из кухни, зазвонил телефон.

— Привет, это Лили Бартоломью? — раздался в трубке резкий голос.

— Да, это я.

— Ребекка Берроуз.

— О, привет, я только что отправила тебе письмо.