Девушка из лаборатории - [60]

— Давайте, ребята, — сказала я им. — Не вешать нос, дальше будет лучше. Без вариантов.

Мы уже подходили к мотелю, когда на парковке я заметила микроавтобус, очень похожий на наш. Конечно, нашим он быть не мог, потому что выглядел целым. Однако стоило подойти ближе, как выяснилось: целым он кажется только в части пассажирских сидений. Вторая половина наводила на мысли о смятой пивной банке. Бокового зеркала со стороны водителя не было — как и одного из дворников: его, видимо, сорвало во время аварии. Холодильник распахнулся, когда мы летели в канаву, так что внутренности микроавтобуса пропахли не только мочой, но и протухшим мясом и заплесневелым сыром. Окна с одной стороны были залеплены жижей, которая вылилась из холодильника, пока машина лежала на боку, и примерзла к стеклам за прошедшую ночь. Тем не менее сами окна были целы, а двери с пассажирской стороны открывались и закрывались. Заглянув внутрь, Билл заявил, что мы «не ценим обретенную роскошь».

Отыскав наши чемоданы — они оказались на своих местах, — он залез на место водителя и попытался завести мотор. Стоило ему повернуть ключ, как двигатель ожил и лениво заурчал, работая вхолостую. На губах Билла расплылась широкая улыбка.

— Мы снова в деле! — прокричал он.

Я зажала нос и забралась в пассажирское кресло, пока Тери и Ноа рассаживались позади.

Мы вернулись на шоссе и поехали на запад к Рок-Спрингс, штат Вайоминг. Ноа выполнял функцию бокового зеркала, подавая знаки, когда дорога была свободна. Мне вдруг пришло в голову, что за всю поездку он и правда не произнес ни слова. Я потянулась за ремнем, пристегнулась и несколько раз проверила, что замок защелкнулся плотно.

Оказавшись на трассе, я прикинула, сколько часов нам ехать до Сан-Франциско: шестнадцать, максимум семнадцать — мы еще успевали. Снежную бурю, бушевавшую в Сьеррах, я в расчет не брала: всему свое время. Здесь и сейчас дела шли отлично.

— Черт! — неожиданно воскликнул Билл. — Мы не купили новое зеркало. Ладно, на обратном пути поищем.

Я так и окаменела в своем кресле. Сосредоточившись на необходимости попасть в Сан-Франциско, я совершенно забыла, что нам еще придется возвращаться через всю страну на разбитом микроавтобусе. Однако не успела я открыть рот, как Билл одернул меня:

— Ничего не желаю слышать. Сиди и думай про свой доклад. После всего, через что нам пришлось пройти, он должен быть великолепен.

По сравнению с тем, как мы добирались до места, сама конференция показалась весьма непримечательной. Как только все закончилось, мы поехали обратно в Атланту: на этот раз по трассам 10 и 20 — наш новый маршрут включал Аризону, Нью-Мексико и 300 с лишним километров по Техасу, карты которого у нас так и не появилось. Каждый день Билл сообщал, что эта страна прекрасна. Я соглашалась. К моменту, когда наша команда оказалась в Финиксе, Тери пришла в себя, а прошлое было забыто.

В Атланту мы въехали поздно вечером. Я тут же вернула микроавтобус на место, а ключи бросила в коробку, куда мы их сдавали в нерабочие часы. Всего за месяц после этого я стала самым непопулярным персонажем среди университетских управляющих; более того, они были в бешенстве. Я раз за разом повторяла — да, я была за рулем в момент аварии; нет, никакого раскаяния я не чувствую, поскольку слишком рада нашему чудесному спасению, чтобы искать изъяны в чуде. Служащие, конечно, не разделяли моего мнения, и в какой-то момент я с этим смирилась. В то время меня понимал только один человек. Он понимал все, а я понимала, как же чертовски мне с ним повезло.

11

Ситка — маленький и, возможно, самый гостеприимный городок на Аляске. Он находится на острове Баранова, возле пролива, и теплые течения Тихого океана обеспечивают ему мягкий и ровный климат. Среднемесячная температура здесь не опускается ниже точки замерзания, благодаря чему несколько тысяч его обитателей находят свой город весьма приятным местом. А еще в Ситке никогда ничего не происходит — не считая тех нескольких дней в 1867 году, когда мир ненадолго вспомнил о его существовании.

Сделка по продаже Аляски была заключена именно в Ситке, куда для проведения формальной церемонии прибыли российские (продавцы) и американские (покупатели) дипломаты. Их встреча состоялась в рамках договора, ратифицированного сенатом Соединенных Штатов. В результате его США приобрели 1 518 800 квадратных километров новой территории по цене два цента за акр. Общая сумма сделки — $7 миллионов — для среднего американца была просто космической: в тот момент страна переживала последствия Гражданской войны, которая закончилась совсем недавно. Мнения разделились: те, кто поддерживал заключение договора, доказывали — следующим шагом станет аннексия Британской Колумбии; те, кто был против, твердили — Америка всего лишь получила дополнительную проблему в виде огромной незаселенной территории, которую нужно благоустраивать. К тому же в ситуации недавней Гражданской войны эта сделка стала своеобразной эскапистской драмой: еще одна битва добра со злом, но разразившаяся уже на чужой земле и вдали от народа.

Еще одна драма развернулась в Ситке в 1980-х — однако теперь в сражение вступили не люди, а виды.