Девственницы - [4]

— Здравствуй, Лилли, — сказал Дональд, отряхиваясь. — Спешишь?

— Извините, мистер Томпсон, — ответила девочка. — Мне пора пить чай. Я опаздываю! — Она повернулась и припустила по тротуару и по лужайке; светлые волосы прилипли к спине.

Он посмотрел ей вслед, а потом вошел в дом и закрыл за собой дверь. В прихожей нащупал в кармане письмо и тихо поднялся по лестнице.

Снизу слышался стук ножа — жена резала овощи; в столовой Дороти играла на расстроенном пианино «Тихую ночь». Когда он присел на кровать, чтобы перечесть письмо, в открытом платяном шкафу что-то пошевелилось. Он потянул дверцу на себя и увидел Тот. Девочка сидела среди обуви с кроликом на коленях.

— Ты хорошо себя чувствуешь? — спросил он, щупая рукой ее лоб — нет ли температуры.

Тот кивнула.

— Извини, что так вышло в пятницу, — сказал Дональд. — Я не понял, что у тебя… Решил, что ты изображаешь Стиви Уандера. Играешь в него.

Тот погладила кролика. Зверек грыз длинную пластину морковки. Потом поднял мордочку, посмотрел на него и сморщился. Тот положила кролика в проволочную корзинку, где лежало нижнее белье ее матери.

— Я не против того, чтобы болеть и принимать таблетки, — сказала она, — но вот Барни… — Она посмотрела на кролика в проволочной корзинке, и в уголках ее глаз начали собираться слезы.

— А что Барни? — спросил Дональд.

Тот погладила своего любимца по длинным черным ушам.

— Боюсь, что я снова его уроню… если начнется припадок. И он разобьет себе голову. Или сломает ногу. Или убежит, и его съест пес дяди Эрни. Или лиса.

Дональд пригладил дочкины оранжевые кудряшки. Она подняла голову и посмотрела на отца.

— Я не боюсь никаких припадков, — повторила она. — Просто не хочу, чтобы из-за Припадка-Упадка пострадал Барни.

Дональд взял свой футляр и вынул кролика из проволочной корзинки.

— Пошли, малышка. Я кое-что придумал.

Они зашли в ванную и закрыли за собой дверь.

Он осторожно посадил кролика в ванну, а футляр с трубой пристроил на раковину.

— Давай залезай, — велел он.

Тот забралась в ванну и села по-турецки в том конце, где находился слив. Кролик засуетился, но скользкие фаянсовые борта ванны не давали ему выбраться.

— Вот видишь, — сказал Дональд. — Если Припадок-Упадок снова придет, ты не выронишь Барни, и он не убежит.

— Но не можем же мы вечно торчать в ванной!

— Конечно нет, малышка. Но иногда можно и посидеть. Правда? Сидеть и ни о чем не беспокоиться.

— Ага, — согласилась девочка. — Можно мне полотенце? — Она показала на полотенцесушитель за его спиной, и он дал ей пушистое зеленое полотенце. Она навернула его на голову, как тюрбан. — Так я не ударюсь, если Упадок придет снова, — пояснила она. — Ну вот, теперь мне вообще не о чем волноваться! — Тот заулыбалась, взяла мыльницу и набила ее кусочками моркови, извлеченными из кармана юбки.

— Вот и отлично, — сказал Дональд, — это как раз то, что я хочу. — Он достал из футляра ноты и прислонил их к зеркалу с помощью тюбика зубной пасты. — Ты сумеешь сохранить тайну — важную тайну?

Тот кивнула.

— Понимаешь, — продолжал он, не сводя взгляда с нот и извлекая из мешочка мундштук, — может быть, папа скоро уедет. В Новый Орлеан. Я получил письмо от твоего дяди Тревора. — Он вытащил из кармана конверт.

Барни поскользнулся, пытаясь выбраться, и кубарем скатился на колени Тот. Девочка придвинула любимцу мыльницу. Кролик грыз морковку; зверек и дочка внимательно смотрели на него из ванны.

Он осторожно прикрутил мундштук.

— Твой дядя Тревор купил еще одно бистро. Не на самой Бурбон-стрит, но недалеко оттуда. Но мне нужно убедиться, что с тобой все будет в порядке, — ну, понимаешь, если я уеду.

Тот посадила Барни в пластмассовый мешочек для губок.

— Твой Норлеан — в Америке?

— Да, на Юге. Он считается родиной джаза. Там играл Диззи. Я ведь рассказывал тебе о Диззи, помнишь?

Тот прикусила губу, а потом кивнула:

— Он придумал новый стиль.

Дональд улыбнулся.

— Понимаешь, Тревор хочет, чтобы я вошел с ним в долю. Он собирается расширять дело. Получить лицензию и чтобы по выходным играл живой оркестр. А там… кто знает, может, мы прославимся?

Он посмотрел в ноты и подул в трубу, косясь на свое отражение в зеркале.

— Диззи был первым настоящим трубачом в стиле бибоп. Он был королем ритма!

Кролик добрался до содержимого мешочка; он успел разгрызть натуральную морскую губку Элейн. На дно ванны падали коричневые ошметки.

— Мне надо ехать, Тот. Такая возможность предоставляется раз в жизни.

— А мы едем с тобой? — Тот почесала у зверька за ушами.

Он покачал головой; кролик выплюнул коричневую массу на кафельную плитку.

— Ты привезешь мне оттуда подарок? — спросила девочка, вытирая сотворенное безобразие ватным шариком.

— Я что-нибудь тебе пришлю. Чего бы ты хотела?

— Еще один снежный шар. В Норлеане идет снег?

Дональд кивнул и поднес трубу к губам; по лицу медленно катились слезы, которые скапливались в уголках губ. Он сделал вдох — воздух заполнил легкие. Закрыл глаза, прижал язык к медной чашке. «Мертвая нота» поплыла по маленькой квадратной ванной, эхом отдаваясь от чистых стен, выложенных белой кафельной плиткой, и исчезла, едва начавшись.

Иногда чего-то бывает слишком много.