Девочки с Венеры, а мальчики… с дуба рухнули? - [22]
Начали пускать в клуб. Робби долго смотрел на меня, а потом говорит:
- Ты там дел не натвори.
Я разозлилась нипадецки. Да как он смеет? После таких слов знаете что? Я ему докажу, что я взрослая! Правда, прежде нужно пройти вышибал, которые отсеивают всех малолеток. И я тихонько подбадриваю наших:
- Спокойно.
И тут Свен подхватил меня под мышку и говорит вышибалам:
- Гут ивнинг! Пропустить меня с айн, цвай, драй цыпочками!
Уж не знаю как, но нас пропустили. Наверное, вышибалы так обалдели от выходки Свена, что забыли посмотреть на нас.
Начинаем операцию «Резиновый шнур».
23.00
Мы с девчонками пошли в туалет, чтобы поправить макияж.
В туалете горел тусклый красный свет, отчего мы выглядели еще взрослее. Только я залюбовалась собой, как вдруг в туалет вошли Джеки с Элисон, Близняшки-бумер. Обе с сигаретами в зубах (кто бы сомневался). Джеки еле передвигалась в своем узком платье. Еще бы. У нее попа - о-го-го. Джеки нас увидела и говорит:
- Надо же. Неужели при клубе устроили ясли, пока родители развлекаются?
И она пошла в туалет писать. Джеки так громко писала - как ломовая лошадь после водопоя. А Элисон стояла и смотрела на нас. Странно еще, что она что-то видит - у нее на носу огромный прыщ, словно у нее не один нос, а два.
В самом клубе было офигенно здорово - много переходов и лестниц, и все они вели в танцевальный зал, в глубине которого была сооружена небольшая сцена. Туалет находился в конце лестницы наверху, и когда мы спускались вниз, я переживала, что у меня все видно - я как-то не продумала выбор нижнего белья.
Джаске хорошо, потому что она у нас любительница семейных трусов.
В танцевальном зале устроили настоящее лазерное шоу: лучи, отражаясь в хрустальных шарах под потолком, разбегались во все стороны. Музыка уже громыхала вовсю. Рози со Свеном танцевали в середине зала свой «танец в таксофоне». Свен выкрикивал: «Уух! Давай, давай!», и вокруг них было пустое пространство - кому охота оказаться раздавленным всмятку этим громилой в серебряных брюках-клеш.
Джас крикнула мне на ухо:
- Там возле бара друзья Тома, видишь? Наверняка Дейв Смехотура среди них.
- Только который из них? - крикнула Джулз. - Их там с десяток человек.
- Но ведь никто не смеется, - сказала я.
- Ты о чем? - удивилась Джулз.
- Ну, ведь если его зовут Дейв Смехотура, значит, он должен всех смешить. А они стоят и пялятся по сторонам. Конечно, он может быть Смехотурой, потому что сам много смеется.
В этот самый момент вся компания возле бара дружно разгоготалась.
Тогда Джас решила действовать - что совсем на нее не похоже.
- Одного из них я знаю, его зовут Ролло, - сказала она. - Пойду и спрошу у него про Дейва Смехотуру.
- Ладно, - говорю, - только поделикатней. Просто спроси, кто из них Дейв, чтоб мы могли рассмотреть его. Но больше ни слова.
- Я тебе что, дурочка? Не исключено.
И Джас пошла к барной стойке. Она долго болтала с ребятами, кивала, дула на челку, поводила плечами. О чем она там говорит? Меня это бесит.
Я стояла как ни в чем не бывало, томно улыбаясь, покачиваясь в такт музыке, время от времени отпивала из бокала, махала всем подряд, даже незнакомым людям… Ждала Джаску. Потом она вернулась, вся запыхавшаяся и указала на темноволосого парня в черных джинсах.
- Вон тот! - сказала Джас.
Парень, естественно, видел, что на него показывают пальцем, и вопросительно кивнул Джаске, а она тыкнула в меня пальцем и закивала, как китайский болванчик.
Я была в полном ауте. Наверное, в этот момент у меня было такое застывшее лицо, как у замороженного полуфабриката, только без панировки. И я говорю Джаске краешком губ:
- Джас, я тебя убью. Что ты им сказала?
- Я просто спросила у Ролло, кто тут Дейв Смехотура, и Ролло указал на этого парня, а он спросил: «А в чем дело?» И я ему объяснила, что ты его заценила.
После этого остается просто убить ее и съесть. И я опять процедила сквозь зубы, потому что Дейв все еще смотрел на нас:
- Джас, ты сказала ему, что он мне нравится?
- А что? Он классный. Если б не Лапа, я бы…
И тут в зале появился Робби. Он протискивался сквозь толпу с гитарой в руках. Увидев нас, он улыбнулся. Мне так хотелось рвануть тюленем со своего айсберга и броситься ему на шею, но я взяла себя в руки и изобразила полное безразличие, словно он такой же неодушевленный предмет, как его гитара.
Полночь
«Стифф Диланз» начали свое выступление. Я танцевала в кучке с Рози, Свеном и Джаской, а Джулию и Эллен захомутали парни из компании Тома, нормальные ребята, конечно, но… Бог Любви только один на всем свете. Он был неотразим, и это очень-очень плохо для меня, потому что перед сценой столпились девчонки - они все танцевали и не сводили с него глаз. Пару раз, когда Робби спускался со сцены, к нему обязательно подкатывала какая-нибудь «коза». Я старалась не смотреть, но ничего не могла с собой поделать. А что, если он тоже западет на какую-нибудь девчонку? Я этого не переживу. Был момент, когда наши глаза встретились, и он мне улыбнулся. Мамочки родные, он отовсюду хорош: и спереди, и сзади… И волосы, и зубы… Я почувствовала, как у меня защипали целовательные железы, но я твердила себе: нельзя, нельзя - думай про резиновый шнур…
Пятая книга Луизы Реннисон о дневниковых записях противоречивой, веселой, неожиданной, чуть сумасшедшей, но такой привлекательной Джорджии Николсон.
И снова о любви. Любовь – это как духовка, в которой, словно пирожки, поджариваются наши души. Некоторые покрываются румяной корочкой, а иные сгорают до угольков. И это судьба. Молчи, мозг, молчи. Джорджия находится в щекотливой ситуации. Дэйв, рассказывая очередной анекдот, намекая о любви к ней (или она решила так думать) запутав её окончательно. Тогда она решается после долгих раздумий поставить Масимо ультиматум, чтобы стать только её парнем – ему же нужно время для раздумий. Дабы излечиться от романтической лихорадки, Джорджия бесконечно прокручивает спектакль «Выйти замуж за викинга», стараясь обойти мальчишечьи уловки, американо-итальянских мачо, не списывая со счетов гитариста Бога Секса.
Жизнь Джорджии Николсон похожа на американские горки — она мчится то вверх, то вниз, то вообще переворачивается через голову. Влюбленные в Джорджию юноши падают к ее ногам, но бедной девочке так трудно сделать выбор — Робби или Дейв, Дейв или Робби? Противоречивая, веселая, неожиданная, храбрая и навеки влюбленная Джорджия изливает душу в своих дневниках.
Школьница Джорджия Николсон влюблена в прекрасного парня Робби. Ее чувство взаимно. Но полной идиллии постоянно что-то мешает. То разлука на каникулах, то бывшая девушка Робби, то бывший парень самой Джорджии. Борьба с обстоятельствами в исполнении Джорджии Николсон это отдельная тема, уморительно описанная ею самой в дневнике. Читай и получай удовольствие.
Безбашенные, веселые откровения из дневника Джорджии Николсон, которые стали сюжетом для одноименного американского фильма.
Время опоясать чресла и сморщиться. Пресвятые штаны О'Рэйли! Три, возможных бойфренда это много для любой девушки с синдромом красной попы или нет? Робби Бог Любви вернулся из страны Вечно-Зелёных-Киви, желающий «попить чашечку кофе» и в таком же духе; Масимо ещё один Бог Любви говорил такие вещи, как «Чао, Джорджия, увидимся позже» (с хорошим смыслом увидимся позже, или с плохим увидимся позже?); а так же её друг Дейв Смехотура, что целовал её в пруду, этого достаточно, чтобы свести любую девушку с ума. Благо у неё есть козырная туса, чтобы помочь сохранить рассудок. Но теперь, когда она со слезами на глазах избегала Робби Бога Любви с твёрдой рукой, Джорджия остаётся с двумя потенциальными целовальщиками на выбор, и в это самое время она покинула кондитерскую любви навсегда.
Сборник «Четыре миллиона» (1906) составили рассказы, посвященные Нью-Йорку. Его название объяснялось в кратком предисловии к первому изданию, где О. Генри сообщал, что по переписи населения в Нью-Йорке насчитывалось на тот момент четыре миллиона жителей. Данный рассказ впервые опубликован в 1905 г. Идею рассказа О. Генри впервые изложил американскому писателю Ирвину Коббу, просматривая меню в нью-йоркском кафе.
«... Сборник рассказов, эссе и философских размышлений озаглавленных как «Ж.И.Р. / Женщина Ищущая Рациональность» - это не только первая книга прозы Мадины Мусиной, но и первый многостраничный манифест казахстанского и центральноазиатского панк-рэпа. В этом букете из разных цветов и трав, в равной степени представлены как ярость панк-рока, так и речитативная ясность и крутизна хип-хопа. Если читать ее тексты медленно, а потом закрыть глаза, то можно почувствовать разные нюансы - ритмы хрущевки, разговоры Петрарки с Тупаком Шакуром, татарский акцент бабаки, дефлорацию архаических предсталений, ночное журчание Малой Алматинки, настойчивый аромат шашлычки, пьяный джаз-рок ночных тусичей, рождественский перезвон бутылок водки "Йошкин кот", и, конечно же, Ее имманентную экстраваганцу, Дух ее времени, Ее джанги-бузургизм, ее Искренность, Новую Казахскую Искренность...» Тимур Нусимбеков.
Ещё со школьной скамьи мечтала Елизавета Кукушкина о мире – во всем мире!.. Но это так, на всякий случай она мечтала – если не дай бог спросят старшие товарищи; а на самом деле хотелось ей только одного – любви, и побольше. Три раза замуж выскочить успела – пока мечтала, да только любви от того не прибавилось, женихи все не путевые ей доставались. И вот однажды как в песне – напилась она пьяной, вскинула руки к небу, да попросила для себя жениха путевого. Да так оно и случилось… Владимир Васильевич Крылов автор из Петербурга.
Сборник В. Котенко состоит из сатирических повестей и рассказов. Под меткий огонь сатирика попадают такие негативные явления, как ловкачество, очковтирательство, подхалимство, нарушение трудовой дисциплины, всевозможные проявления мещанской психологии. Читателя увлечет эта смешная и остроумная книга талантливого сатирика.
О чем же новом может рассказать лемминг ученому, долгие годы, изучающему их жизнь?