Он не удостоил меня ответом. Я глянул на Фэй Бойл, и наши взгляды встретились. Она была чуть жива от страха, хотя пыталась казаться храброй.
— Извини, Билл, — сказала она, — когда в том придорожном кафе по радио передали полицейскую информацию, я запаниковала. Выбежала на улицу, села в машину и уехала. Потом поняла свою ошибку, вернулась в Литтл-Виллидж, чтобы отыскать тебя. Там меня и поймали эти мерзавцы. — Её губы дрожали, но она всё же ухитрилась слабо улыбнуться. — Благодарю за попытку выручить меня.
Раздался грубый окрик Кафки:
— Заткнитесь оба, не то вам укоротят языки!
Открылась дверь, и в сопровождении бандита по кличке Бач вошла Джулия Дюпрэ. Обведя комнату большими круглыми глазами, она придвинула стул и села, положив ногу на ногу:
— Ты хотел меня видеть, Ник?
Он снова яростно крутанул колесо рулетки.
— Ну, Йетс, — сказал он, — так где же шлюха Кордей?
— Неважно, где она. — Его кулаки сжались. Я быстро пересел на дальний край дивана. — Не распускай руки, сначала выслушай. Гарантирую, скучать не будешь.
Джулия Дюпрэ поднялась со стула:
— У меня нет времени слушать басни. Я обещала Филипу ждать его в своей уборной, он может прийти в любой.
— Он не придет, — сказал я, — ни к тебе, ни к кому другому.
Я положил руки на колени и замер в ожидании дальнейшего развития событий.
Своей похожей на окорок лапой Кафка толкнул Джулию Дюпрэ в грудь, и она тяжело опустилась на стул. Кафка дернул головой в мою сторону:
— Говори, Йетс.
— Начну с самого начала, — сказал я. — Прерви меня если я ошибусь. Филип Кордей должен тебе сто тринадцать тысяч. Получить их — задача не из простых. Временами ты думал, что никогда их не увидишь, но потом тетка Кордея сыграла в ящик, и всё вроде бы пришло в норму. Но так только казалось, и то не очень долго — до воскресного вечера. Хэпуорт, эта гнида с дипломом адвоката, не замедлил связаться с Кордеем и сообщить ему, что тетка изменила завещание в пользу Глории. Так?
Никто не вымолвил ни слова. Я продолжил:
— Эту пренеприятнейшую новость Кордей поспешил передать тебе. Имелось два экземпляра каждого завещания. Ты вместе с Кордеем сразу же отправился в дом тетушки и перевернул там всё вверх дном. Нашли вы, правда, один экземпляр в его пользу и никаких следов другого в пользу Глории. Ну как, всё правильно?
Кафка молчал. Спустя минуты две он сказал:
— Ты уже одной ногой в могиле, фраер.
— Понятно, но я борюсь за безболезненную кончину, — ответил я. — Короче, продолжаю. От Бедекера ты узнал, что я был последним, кто разговаривал со старухой Люсьен. Ты не исключал, что завещание могло оказаться у меня, и послал наемных убийц устроить шмон в моем доме и в конторе. Они ничего не нашли, после чего оставалось обыскать только меня самого. Двое твоих громил явились на следующее утро. Вилли Трэвис сжег завещание, а потом получил пулю в сердце. Тебе требовался второй экземпляр нового завещания, и ты получил его от Хэпуорта, потом приказал застрелить его, а подставить решил меня. Короче, о завещании в пользу Глории ты можешь уже не беспокоиться и, тем не менее, идешь на крайние меры, чтобы найти её. С чего такой интерес? Ведь из одиннадцати миллионов она без труда уплатит тебе долг мужа.
Кафка спросил:
— Это все, что ты хотел сказать.
— Нет слушай дальше. У этой истории есть побочная линия. Хотя кое-кому и недосуг выслушивать басни, одну маленькую басенку я всё же расскажу. Жила-была девочка, которая нравилась мужчинам, и жил-был мальчик, которого любили замужние женщины. Она была второразрядной певичкой в кабаке, он — мелкой шпаной. Может, они даже любили друг друга, хотя об этом сказка умалчивает. Ну а что они были закадычными друзьями, так это точно. В один прекрасный день они состряпали маленький планчик. Он начал с того, что уложил в постель женщину, чей муж был наследником одиннадцати миллионов. Очень приятная, хотя и не круглая сумма. И заполучить её был неплохой шанс. Однако удвоить этот шанс было ещё разумней. Между прочим, кто представил Филипа Кордея нашей очаровательной крошке — мисс Джулии?
Она сказала:
— Замолчи, гад, или…
Кафка открытой ладонью ударил её по губам.
— Дон Малли, — сказал он.
Я продолжал:
— Вот именно. Теперь разберемся, кто был против кого. Ты работал на Кордея из-за своих денег. Кордей трудился ради самого себя. Джулия старалась для него, потому что считалась его подругой. Это первый лагерь, или первая шайка, называй как угодно. Шайка номер два — Глория Кордей и её любовник Дон Малли. Был ещё и третий лагерь, его представлял Хэпуорт, который пытался ловить рыбку в мутной воде, стравливая одну шайку с другой. Все ясно? Отлично. Но не будем забывать, что Дон Малли работал также со своей подружкой мисс Джулией. Мы можем назвать их четвертым лагерем. Они трудились каждый на себя и друг на друга. Они получали информацию от всех и делились ею. Какая бы из сторон ни проиграла, они оставались в выигрыше. Отличная комбинация. Кстати, она объясняет, почему Глория ничего не знала о мисс Джулии, а Кордей не подозревал, кем в действительности является Малли.
Разгладив на коленях юбку, Джулия Дюпрэ криво усмехнулась:
