Девочки из варьете - [35]

Я достал из бумажника пятьдесят баксов и спрятал их в левой руке. Кто знает, может быть, клерк тоже настроил приемник на полицейскую волну и теперь в курсе последних событий. Конечно, я шел на серьезный риск, но другого пути заручиться хотя бы косвенными свидетельствами своей невиновности у меня не было. После того как я окажусь в лапах Бедекера, подобная возможность мне уже не представится. Я вошел в вестибюль и остановился у стойки.

Трубач в ресторане играл «Сибоней». Качество исполнения этой популярной мелодии вогнало бы в краску последнего мужичонку в мексиканской деревне. Слышалось шарканье ног танцующих и визг пьяных женщин. Не обращая на меня внимания, клерк продолжал писать.

Я спросил:

— В каком номере проживает миссис Кордей?

— Гостей фамилии Кордей в отеле нет. — Он поднял голову и внезапно быстро-быстро заморгал. Душа у меня ушла в пятки, мне показалось, что он вот-вот издаст вопль: «Держи его!» — и бросится вон из отеля. Но он проявил выдержку, его верхняя губа шевельнулась, и он сдавленным голосом произнес: — Миссис Кордей в отеле не проживает.

Положив левую руку на стойку, я слегка приоткрыл ладонь. Новенькая банкнота была хорошо видна. Я кивком указал на дверь, которая вела в крохотную служебную каморку за его спиной. Его глаза загорелись. Проверив, нет ли поблизости любопытных, он потянулся к деньгам, но я быстро сжал ладонь. Его глаза вновь блеснули, он прикусил верхнюю губу и жестом пригласил меня следовать за собой. Войдя в каморку, он закрыл дверь.

— Тридцать шестой номер, — сказал он. Его рука снова потянулась ко мне.

— Не торопись. Что ещё ты можешь сказать?

— Ничего. Давай деньги и убирайся. Или я позову управляющего, а он вызовет полицию.

— Сделаешь хуже самому себе, — сказал я. — Я могу и порассказать кое о чем.

— О чем?

— Об услугах, которые ты оказываешь миссис Кордей.

— Миссис Кордей у нас не зарегистрирована. Вали отсюда! — Он двинулся к двери.

Схватив за плечо, я развернул его на сто восемьдесят градусов и приставил к его животу пистолет. От неожиданности у него отвалилась нижняя челюсть. Он пробормотал:

— Что тебе надо? — Его лицо было белым как мел.

— Начни с начала, — приказал я.

— Не знаю, что ты имеешь в виду.

— Начни с субботы. Не строй из себя целку, ты меня не забыл.

Он облизал губы. Наверное, он тоже хотел казаться крутым, но природа не наградила его такой способностью. Я поигрывал пистолетом. Он быстро произнес:

— Миссис Кордей забронировала номер. Потом позвонил её муж и велел дать тебе ключ от их коттеджа. Спустя полчаса позвонила она, спросила, не слышал ли я что-нибудь о тебе. Я рассказал ей обо всем. Тогда она сказала, что вернется поздно, и попросила показать тебя её сестре, когда та появится.

— Понятно. Ты вел себя как сводник, а не официальное лицо. Вполне достаточно, чтобы управляющий дал тебе пинка под зад. — Я сумел изрядно его напугать. Казалось, он с трудом сдерживает слезы. — А теперь скажи, в котором часу она появилась здесь в субботу с любовником?

— Её я увидел лишь в два часа ночи. А он приехал ещё в шесть вечера. Он всегда приезжает раньше нее.

— А номер?

— Заказывает она. Всегда на имя мужчины. До утра она не оставалась с ним ещё ни разу. Вчера она впервые появилась в отеле днём и весь день просидела в номере.

— Ладно, разберемся с этим позднее, — сказал я. — Что ещё она говорила о моей персоне?

— Утром сказала, что ты можешь появиться сегодня и чтобы я пропустил тебя. Но вечером снова позвонила из номера. Она передумала и велела сказать, когда ты придешь, что я её вообще не знаю.

— А любовник?

— Уехал вчера утром, и больше я его не видел.

— В город она ездила?

— Нет. Лишь прогулялась немного после завтрака, а всё остальное время сидела взаперти.

Я сказал:

— Сестры-братья у тебя есть?

— Да.

— Младшие?

— Двое ещё дети.

— Тогда тебе лучше держать язык за зубами.

Он испуганно кивнул. С моей стороны было бесчестно так подло угрожать ему, но легавые охотились не за ним, а за мной. А если он догадывался об этом, его молчание имело исключительно важное значение. Так или иначе, но на душе у меня было мерзко. Я спросил:

— Пятьдесят баксов тебе ещё нужны?

— А ты как думаешь? — Глаза его снова загорелись алчным огнем. На душе у меня стало чуть легче. Денег я ему не дал, а, выйдя из служебного помещения, оглянулся по сторонам и начал быстро подниматься по лестнице.

Трубач продолжал выводить фальшивые мелодии.

Стараясь производить как можно меньше шума, я шел по коридору устланному дешевой ковровой дорожкой. В одном из номеров шумно веселились, слышался раскатистый хохот и женское повизгивание. Звенела посуда. Жаркий день на берегу озера располагал к шумному времяпрепровождению в прохладе кондиционированного помещения. Дойдя до тридцать шестого номера, я негромко постучал. Ответ последовал незамедлительно:

— Кто там?

— Дон, прошептал я, — открой.

Щелкнул замок, дверь слегка приоткрылась. Я сунул ногу в образовавшуюся щель, надавил плечом и оказался в номере. Дверь за мной захлопнулась.

— Привет, Глория! — сказал я.

Она стояла передо мной босая, в тонком кимоно. У неё были огромные голубые со смешинкой глаза. Свет отражался от её медово-золотистых волос. Если в субботу она показалась мне чуть ли не двойником сестры, то сейчас сходство между ними не так бросалось в глаза.