Девочка в красном пальто - [56]
– Ты очень хорошая учительница, Кармел, – улыбается Мелоди. – Хочешь быть учительницей, когда вырастешь?
– Не знаю. Может быть.
Одно время я думала об этом. Но миссис Бакфест очень внимательная и организованная, а мои мысли иногда уносят меня куда-то, и я даже не сразу понимаю, где нахожусь. Поэтому вряд ли из меня получится хорошая учительница. Вдруг такое на меня накатит, когда я буду учить детей, стоять у доски, прямо на глазах у всех.
Мы вырываем из альбома по листу. Я рисую, как Генрих обгладывает куриную ножку. В бороде у него застряли крошки еды. Я заглядываю в листочек Мелоди и вижу, что она нарисовала королеву с отрубленной головой и топор. Все вокруг залито кровью.
Сегодня мы упаковываем вещи и опять переезжаем на новое место. Я смотрю на реку и тихо прощаюсь с мамой, чтобы никто не слышал. Мне так грустно уезжать – как будто я оставляю ее одну в этой реке.
– До свидания, – шепчу я. – Я люблю тебя.
Двойняшки зовут из фургона:
– Эй, Кармел! Иди скорее, давай снова устроим школу.
Когда я вхожу в фургон, они уже сидят и ждут. Им нравится играть в школу.
– Мы уезжаем? А где дедушка с Дороти?
– Они пошли в лес, погулять, – говорит Силвер.
– Чтобы поругаться, – добавляет Мелоди.
– Ладно. Кто будет учительницей?
– Сегодня опять твоя очередь, – говорит Силвер.
Вообще-то выражение «по очереди» означает не это. Но я не возражаю. Ни капельки не возражаю. А чем еще здесь заниматься?
– А давайте рисовать королев с отрубленными головами, – предлагает Мелоди, ее рука скользит по покрывалу.
– М-м-м. Это мы уже рисовали. Может, сегодня займемся письмом? Вы знаете, что такое сочинение?
– Не очень… – отвечает Силвер.
Мы разрываем листы бумаги пополам, берем карандаши и затачиваем их, чтобы кончик стал острый-острый.
– Пусть каждая сочинит свою историю. Но нам нужна тема, – говорю я.
Я не уверена, что поступаю честно – ведь я даю такое задание, которое интересно мне самой, вряд ли учителя так делают, – но двойняшки не против. Держат карандаши наготове, ждут.
– Как вам такая тема: «Вся правда обо мне»? – Я снова копирую миссис Бакфест – это она давала нам такую тему. – В верхней части листа напишите свою фамилию и класс.
– А какой у нас класс?
– Ну, пусть будет 5 «Б».
Мы замолкаем, обдумываем, что написать. Я даже посасываю кончик карандаша, чтобы лучше думалось. Скоро, правда, я начинаю строчить, не отрывая руки от бумаги:
«Меня зовут Кармел. Мне восемь лет. Больше всего на свете я люблю читать. Я прочитала «Алису в Стране чудес» пять раз и очень хочу перечитать снова. Мое любимое животное – собака моей подруги Сары, ее зовут Шейла, она породы колли. Еще я люблю мелких животных вроде лис и летучих мышей».
Когда все дописали, я говорю:
– Теперь сдайте мне свои работы, я проверю их, а потом каждая прочитает свое сочинение вслух.
Двойняшки кладут свои сочинения рядом с моим на пол, и у меня глаза лезут на лоб. Я даже не знаю, что сказать. Почерк у них ужасный – как каракули пятилетнего ребенка. Но хорошие учителя никогда не обижают учеников. Только плохие учителя так поступают.
– Вы очень, очень старались, – говорю я и прячу свой листок, потому что мне неловко. Мне не хочется, чтобы они сравнивали свои детские каракули с моим сочинением. Я не хочу, чтобы им стало стыдно или завидно. Я беру листок Мелоди, читаю. Она написала сверху свое имя, но дальше идет набор слов, который не имеет никакого смысла. «Кошка. Собака. Мама. Машина» – да еще «машина» написано через «ы».
– Я думаю, нам следует чаще заниматься письмом.
Двойняшки кивают и берутся за карандаши, как будто готовы прямо сейчас приступить.
И тут Силвер открывает рот.
– Кармел, ты гораздо лучше, чем та, другая Мёрси, – говорит она.
Я сдуваю крошки грифеля с их листков – они нажимали с такой силой, что карандаш крошился.
– Какая другая Мёрси?
Силвер бежит к двери фургона и выглядывает, нет ли поблизости взрослых. Потом прикладывает палец к губам, залезает на дедушкину кровать и что-то достает с полки. Это маленькая книжечка с золотыми буквами на обложке.
– Вот эта.
Силвер открывает книжечку, на странице наклеена маленькая фотография девочки, что-то напечатано на машинке, вложена старая вырезка из газеты. Я дотрагиваюсь до своих коротко остриженных волос.
– Но она похожа на меня! Волосы такие же… и лицо… Очень похоже.
– Она тоже Мёрси, – говорит Мелоди. – Мы ее не любили. Правда, сестра?
Силвер кивает в знак согласия.
– Кто она такая? – Я опять чувствую иголки по всему телу.
– Она была с папой, когда он повстречал маму.
– А что с ней случилось? Где она сейчас? – Я касаюсь пальцем лица на фотографии.
Двойняшки пожимают плечами.
– Они куда-то уехали с папой, – произносит Мелоди. – А потом он позвонил маме и сказал, чтобы срочно прилетала к нему. А потом они появились с тобой. Мы спрашивали у него, куда подевалась Мёрси, а он ответил: «Теперь у нас есть Кармел. Я запрещаю вам говорить о Мёрси. Никогда не смейте говорить о ней».
Силвер кивает, подтверждая слова Мелоди.
– Поэтому ты не признавайся им, что мы тебе рассказали.
– Но ведь… – начинаю я и сама не знаю, что «но ведь». Только иголки чувствую по всему телу.
– Ты не должна им говорить, Кармел. Дай честное-пречестное слово. Поклянись. А то мы больше тебе ничего не будем рассказывать, – бубнит Силвер.
У тринадцатилетней Руби Флад есть страшный секрет: она видит заблудшие души мертвых людей. Мрачные и потерянные, они ходят по свету в поисках отмщения. Но девочка не боится их. Не страшится она и правды: ее родители ей неродные. Мысли о настоящих маме и папе не дают Руби покоя. Почему они бросили собственную дочь? Что с ней не так? Она должна отыскать их и узнать всю правду! Не взяв с собой ничего, кроме крошечного чемоданчика, она отправляется на поиски. Компанию ей составляет единственный друг – мальчик по имени Тень.
Амстердам, 1943 год. Юная Ханнеке помогает жителям города с провизией. Она не просто продавец, а настоящий искатель сокровищ – ей нравится, что можно быть полезной в столь страшное время. Однажды работа приводит ее в дом фру Янссен: женщина в отчаянии просит, чтобы ей помогли отыскать пропавшего подростка. С этого момента жизнь Ханнеке меняется. Чем глубже она погружается в расследование, тем яснее осознает все ужасы нацистской военной машины. А впереди ее еще ждут испытания.
За день до назначенной даты сноса дома на Принсесс-стрит Мэнди Кристал стояла у забора из проволочной сетки и внимательно разглядывала строение. Она не впервые смотрела в окна этого мрачного дома. Пять лет назад ей пришлось прийти сюда: тогда пропали ее подруги — двенадцатилетние Петра и Тина. Их называли девочками-мотыльками. Они, словно завороженные, были притянуты к этому заброшенному особняку, в котором, по слухам, произошло нечто совершенно ужасное. А потом и они исчезли! И память о том дне, когда Мэнди лишилась подруг, беспокоит ее до сих пор.
Откуда берется зло? Почему дети из обычных семей превращаются в монстров? И, самое главное, будут ли они когда-нибудь наказаны за свои чудовищные поступки? Дэрилу Гриру всего шестнадцать. Он живет с мамой и папой в Канзасе, любит летучих мышей и одиночество. Окружающим он кажется странным, порой даже опасным, правда не настолько, чтобы обращать на него особое внимание. Но все меняется в один страшный день. Тот самый день, когда Дэрил решает совершить ужасное преступление, выбрав жертвами собственных родителей. Читателю предстоит не только разобраться в случившемся, но и понять: как вышло, что семья не заметила волков у дверей – сигналов, которые бы могли предупредить о надвигающейся трагедии.
Алекс было всего семь лет, когда она встретила Голубоглазого. Мальчик стал ее первый другом и… пособником в преступлении! Стоя возле аквариума с лобстерами, Алекс неожиданно поняла, что слышит их болтовню. Они молили о свободе, и Алекс дала им ее. Каково же было ее удивление, когда ей сообщили, что лобстеры не говорят, а Голубоглазого не существует. Прошло десять лет. Каждый день Алекс стал напоминать американские горки: сначала подъем, а потом – стремительное падение. Она вела обычную жизнь, но по-прежнему сомневалась во всем, что видела.