Девочка в гараже - [66]

Тома я знала много лет. Почти при каждой встрече мы с ним перешучивались и смеялись. Его голос, обычно дружеский и веселый, сегодня утром звучал холодно и сухо, но смысл его слов не вызывал сомнений. Вопросов у меня не возникло, а если бы они и появились, я не стала бы звонить и задавать их. Я просто хотела увезти Кортни домой.

К тому времени, как я съездила за детьми, завезла их домой и поехала в город, резко похолодало. Я не стала ни переодеваться, ни прихватывать пальто. Я думала только о том, что мне требуется купить в торговом центре, прежде чем явиться в УДС

Когда я покончила с покупками, гора Каспер скрылась из виду за завесой крупных снежных хлопьев. Мои черные лодочки оставляли цепочку отчетливых следов на заснеженной стоянке, пока я спешила к машине с полной охапкой покупок для малышки. Время истекало. Мне вдруг стало тревожно. Кто встретит меня в Управлении? Какой будет наша встреча – радушной или холодной? Я не могла дождаться, когда все кончится и я наконец окажусь вместе с Кортни дома. Я представляла себе гостиную и себя возле уютного огня, с Кортни на руках, рядом – дети… Мне вдруг нестерпимо захотелось, чтобы Эл поскорее вернулся из своей деловой поездки.

До пяти часов оставались считаные минуты, когда я припарковала машину на стоянке перед двухэтажным кирпичным зданием Управления. Мелкий белый снег кружился над горсткой машин. Я выбралась с сиденья и пошла к дверям здания, не чувствуя холода – только предвкушение и радость.

Снежинки падали с волос и платья – всю дорогу до лифта. Вот, второй этаж. Я вышла и быстро окинула взглядом вестибюль. Двое ждали помощи. Одна женщина у высокой стойки о чем-то говорила с секретарем, другая, усадив ребенка на колени, читала ему книгу.

Я высмотрела стул в углу и забилась туда, стараясь не привлекать внимания. Но было уже поздно: секретарь за стойкой заметила меня и, не прерывая разговора с другой женщиной, кому-то позвонила. Сработал «сигнал тревоги»: приехала я.

Потянулись бесконечные минуты. В 5:15 ушла последняя посетительница, секретарь проводила ее и заперла дверь.

– Сейчас к вам выйдут, – объявила она.

– Спасибо, – я коротко улыбнулась. Сидя одна в вестибюле, я видела, как приглушают или гасят свет в офисах. Рабочий день подходил к концу, пора было расходиться по домам. Ни о чем другом я не мечтала так, как забрать Кортни и тоже уехать домой.

Прошло несколько минут, и в вестибюль вышли двое сотрудниц. Одна держала в руках закутанного младенца. Я хорошо их знала, но не представляла, как они поведут себя со мной. Однако пока я шла к ним навстречу, обе улыбнулись.

– Она такая милая, – проворковала одна и поцеловала ребенка в лоб.

– Ты поедешь в дом, где все будут любить тебя, крошка, – подхватила вторая и пригладила девочке волосы. Эти добрые слова успокоили меня, я протянула руки, чтобы принять Кортни.

Я забилась в угол, стараясь не привлекать внимания. Но было уже поздно…

Отогнув уголок одеяла от крошечного личика, я поцеловала малышку в щечку и прижала ее к себе. Взглянув на обеих женщин, чтобы поблагодарить их, я увидела, что они в слезах. Я тоже расплакалась, и, к моему изумлению, одна из женщин обняла Кортни… и меня.

– Мы хотели сказать: мы так счастливы, что она будет у вас. – Ничего подобного я не ожидала, хорошо помня, сколько всего случилось за последние четыре месяца. – У вас есть детское автокресло?

– Да. Есть все, что ей понадобится. Спасибо.

Я была им признательна. Не они виновны в смерти Ханны. Не они сражались со мной в суде. Все это разбило им сердце так же, как и мне. Они работали в организации, созданной для поддержки и защиты детей. Теперь на нее обрушился шквал критики, в ней шли непрестанные проверки. Я не судья. Я живу лишь милостью Божьей. Я совершила в жизни немало ошибок. В том числе серьезных. Бог явил мне милость и прощение. И я должна была поступить так же по отношению к сотрудникам Управления.

Я спускалась в лифте на первый этаж, бережно прижимая к себе теплый сверток. И не верила, что в самом деле везу Кортни домой. Мы сможем любить, защищать и растить ее. Я не могла дождаться, когда покажу ее детям и Элу и поделюсь с ними рассказом о том, какое чудо совершил Бог.

Выйдя из здания и услышав щелчок замка за спиной, я увидела, что уже стемнело. На парковке остался один только наш «скунсовоз». Сотрудники Управления вышли через другую дверь, я видела, как они разъезжались. Я пробыла внутри совсем недолго, но легкий снежок превратился в метель. Валил снег, поднялся резкий ветер, все заволокло пургой. Я получше завернула Кортни, радуясь, что на ней вязаная шапочка, и прижала ее к себе.

Стряхнув снег с ручки, я открыла пассажирскую дверцу и надежно пристегнула Кортни к автокреслу. Холодало все сильнее, От ветра леденели ноги. Обходя вокруг машины, чтобы сесть за руль, я заметила, что больше не вижу туфель – только ноги ниже подола, а дальше – снег. Ступни коченели, снег таял на лице и стекал с него струйками, ладони замерзли и обветрились. Немеющими пальцами я счистила снег с ручки своей дверцы, потопала ногами, стряхивая снег с туфель, и подняла повыше подол платья. Какая там леди! Тут бы в машину сесть! Пальцы еле слушались. Я едва сумела вынуть из связки нужный ключ и вставить его в замок. Поскорее завести двигатель! И прогреть машину, чтобы Кортни не замерзла!