Девочка с косичками - [14]

Шрифт
Интервал

— Растравили вы меня своим кино, — сказал Федя. — От таких разговоров у меня сердце разрывается. Я лучше пойду.

— Сам завёл разговор, чудак-человек, — засмеялась Зина. — А теперь хныкать, как девчонка.

— Ещё чего не скажи, — Федя нахмурился, встал и пошёл к двери. — Пока.

— Будь здоров, — кинула ему вдогонку Зина.

Когда Федя ушёл, Зина сказала бабушке:

— Молока принёс, а у самих, наверное, тоже есть нечего. Я, бабуль, так думаю — на работу мне надо устроиться в столовую. Все, может, полегче будет. Да и в Германию не угонят.

Ефросиния Ивановна долго не могла ничего ответить Зине: не хотелось ей, чтобы внучка шла к немцам работать. Только через несколько дней, тяжело вздохнув, вымолвила:

— Поступай, как знаешь. Может, и вправду убережётесь…

* * *

По однотипным ответам девочки: «Нет», «Не знаю», «Ничего не слышала» немец всё больше убеждался, что она много знает, что она была членом подпольной организации и что, отвечая отрицательно, она просто уходит от вопросов, прикрывается от них стереотипными фразами. Ему было ясно, что она не хочет отвечать и опасается, как бы лишней, даже незначительной фразой не навести его на какую-нибудь мысль, опасается что-либо выдать. Он задавал вопросы спешно, не давая времени подумать над ответом, пытался сбить её с толку, поймать в ловушку. Однако это ему не удавалось: девочка упрямо отвечала ничего незначащими фразами.

— Значит, ты не была членом этой подпольной организации?

— Я ничего об этом не слышала.

— Ты бывала в лесу?

— Кто поставляет оружие партизанам?

— Не знаю.

— Где они берут патроны?

— Не знаю.

— Откуда у них пулемёт?

— Я ничего не знаю.

9. МАРИЯ ЛУЗГИНА

К вечеру он вышел на опушку леса, залёг и стал наблюдать за крайними домами деревни, которая казалась покинутой жителями. Его мучили жажда и голод: последние двое суток он почти ничего не ел. Войти, однако, сразу в первый же дом он опасался и терпеливо ждал и надеялся на случайную встречу с кем-либо из местных жителей. Время шло. Темнело. Медно-красным чеканным щитом поднялась большая круглая луна. В тёмно-синем прохладном небе замерцали звёзды. Возле домов — ни души. Вдруг до его слуха донёсся скрип открывшейся двери. Из низкого, покосившегося и почти вросшего в землю домика вышел кто-то.

Он дослал в ствол карабина патрон, поднялся с земли и пошёл к дому. Остановился у плетня, заглянул во двор. От раскрытого сарая к дому мелькнула тень. Он присел и сквозь плетень увидел девушку в сером коротком платьице, с ведром в руке. Боясь, что она зайдёт в избу, он тихо окликнул её:

— Маша.

Девушка ойкнула и застыла на месте. Прислушалась, взглянула в ту сторону, откуда её позвали, — у плетня никого не было.

— Кто там? — испуганно спросила девушка.

Он шёпотом позвал её.

— Поди сюда.

Она оставила на крыльце ведро и робко приблизилась к плетню.

— Тебе чего? — шёпотом спросила она.

— Немцы в селе есть?

— Уходи! Есть.

— Попить бы мне…

Она размышляла недолго. Открыла калитку.

— Иди в дом. Быстрей только.

Она вбежала на крыльцо, схватила ведро и раскрыла дверь. Он вошёл за ней следом, остановился на пороге и обвёл взглядом простое убранство избы: у окна стоял самодельный стол, за ним — две скамьи и табуретка, справа — низкий комод, покрытый вязаной салфеткой, в левом углу — железная кровать с горкой цветастых подушек, за которыми на стене висел рисованый коврик.

Девушка зачерпнула воды ковшом и подала солдату. Пил жадно, большими глотками, слегка прикрыв глаза. Лицо его, худое и скуластое, заросшее рыжеватой щетиной, казалось припорошенным серым пеплом. Выгоревшая добела и просоленная потом гимнастёрка на спине приклеилась кровью к телу.

Пока солдат пил, девушка искоса осторожно разглядывала его неприветливым и отчуждённым взглядом.

Возвращая ковш, он испытующе посмотрел ей в глаза. Между ними как бы возник безмолвный разговор, и они по малейшему выражению глаз, лица, рук старались понять друг друга и ответить на важный каждому из них вопрос: «Кто ты? Свой, или?..»

Она первая прервала молчание.

— Вы ранены?

Он не ответил, а только кивнул головой.

— Больно?

Он хотел было промолчать, но, уловив в голосе её неподдельное участие, ответил:

— Тревожит.

— Вы присядьте. Я перевяжу вас сейчас.

Она заперла дверь, зашторила поплотней окна, взяла ухват, вынула из печки чугун с тёплой водой и, достав из комода чистую простынь, разрезала её ножницами на широкие ленты, скатала, как бинты. Он поставил карабин к окну, сел на лавку, попытался снять гимнастёрку, но застонал, бледный лоб покрылся испариной. Девушка окунула лоскут в чугун с водой, осторожно отмочила присохшую кровь на спине и плече. Легонько стянула с него гимнастёрку, нательную рубашку. Промыв рану, она старательно и туго перебинтовала ему грудь крест-накрест. Сделала это ловко, уверенно. Она почти закончила бинтовать, как вдруг солдат задышал прерывисто и шумно, с хрипом в груди. Лицо его побледнело, он качнулся и потерял сознание. Она успела подхватить его под мышки, с трудом уложила на широкую лавку. Схватив с койки одну из цветастых подушек, она подсунула ему под голову.

Не теряя времени, девушка отстирала его гимнастёрку и рубашку, повесила сушить к печке.


Еще от автора Анатолий Семёнович Солодов
Красные тюльпаны

Книга о подвиге четырнадцатилетнего партизана-разведчика Сережи Корнилова, награжденного за боевые заслуги орденом Красного Знамени, который был вручен ему в Кремле М. И. Калининым.После освобождения Калининской области юный партизан в 1943 году был зачислен в 639-й истребительный авиаполк и прошел с ним до конца войны.Для юного читателя.


Рекомендуем почитать
Русская книга о Марке Шагале. Том 2

Это издание подводит итог многолетних разысканий о Марке Шагале с целью собрать весь известный материал (печатный, архивный, иллюстративный), относящийся к российским годам жизни художника и его связям с Россией. Книга не только обобщает большой объем предшествующих исследований и публикаций, но и вводит в научный оборот значительный корпус новых документов, позволяющих прояснить важные факты и обстоятельства шагаловской биографии. Таковы, к примеру, сведения о родословии и семье художника, свод документов о его деятельности на посту комиссара по делам искусств в революционном Витебске, дипломатическая переписка по поводу его визита в Москву и Ленинград в 1973 году, и в особой мере его обширная переписка с русскоязычными корреспондентами.


Дуэли Лермонтова. Дуэльный кодекс де Шатовильяра

Настоящие материалы подготовлены в связи с 200-летней годовщиной рождения великого русского поэта М. Ю. Лермонтова, которая празднуется в 2014 году. Условно книгу можно разделить на две части: первая часть содержит описание дуэлей Лермонтова, а вторая – краткие пояснения к впервые издаваемому на русском языке Дуэльному кодексу де Шатовильяра.


Скворцов-Степанов

Книга рассказывает о жизненном пути И. И. Скворцова-Степанова — одного из видных деятелей партии, друга и соратника В. И. Ленина, члена ЦК партии, ответственного редактора газеты «Известия». И. И. Скворцов-Степанов был блестящим публицистом и видным ученым-марксистом, автором известных исторических, экономических и философских исследований, переводчиком многих произведений К. Маркса и Ф. Энгельса на русский язык (в том числе «Капитала»).


Страсть к успеху. Японское чудо

Один из самых преуспевающих предпринимателей Японии — Казуо Инамори делится в книге своими философскими воззрениями, следуя которым он живет и работает уже более трех десятилетий. Эта замечательная книга вселяет веру в бесконечные возможности человека. Она наполнена мудростью, помогающей преодолевать невзгоды и превращать мечты в реальность. Книга рассчитана на широкий круг читателей.


Джоан Роулинг. Неофициальная биография создательницы вселенной «Гарри Поттера»

Биография Джоан Роулинг, написанная итальянской исследовательницей ее жизни и творчества Мариной Ленти. Роулинг никогда не соглашалась на выпуск официальной биографии, поэтому и на родине писательницы их опубликовано немного. Вся информация почерпнута автором из заявлений, которые делала в средствах массовой информации в течение последних двадцати трех лет сама Роулинг либо те, кто с ней связан, а также из новостных публикаций про писательницу с тех пор, как она стала мировой знаменитостью. В книге есть одна выразительная особенность.


Ротшильды. История семьи

Имя банкирского дома Ротшильдов сегодня известно каждому. О Ротшильдах слагались легенды и ходили самые невероятные слухи, их изображали на карикатурах в виде пауков, опутавших земной шар. Люди, объединенные этой фамилией, до сих пор олицетворяют жизненный успех. В чем же секрет этого успеха? О становлении банкирского дома Ротшильдов и их продвижении к власти и могуществу рассказывает израильский историк, журналист Атекс Фрид, автор многочисленных научно-популярных статей.