Буль повел их дальше. У газетного киоска он снова остановился, а потом опять подвел к перекрестку и перешел на другую сторону.
Антон шел следом молча. Сергей Васильевич и Катя тоже не разговаривали.
«Хоть бы он переехал! Или бы ему сделали операцию, он бы прозрел, и собака стала бы ему ни к чему!» — думал Антон.
Буль обошел длинный девятиэтажный дом, остановился у дверей парадной, а потом подвел своих хозяев к квартире номер один на первом этаже.
Там он сел и дважды провел лапой по двери.
— Будем звонить, — сказал Сергей Васильевич и нажал на кнопку.
Сначала в квартире было тихо, потом послышались неторопливые шаги и мужской голос:
— Сейчас, одну минуту, я вам открою.
Замок щелкнул, дверь приоткрылась, и Антон увидел пожилого крепкого человека в черных очках.
Буль все эти минуты нетерпеливо переступал с ноги на ногу, а увидев человека, бросился к нему, и Антон услышал одновременно и радостный визг, и лай, и даже тихий вой.
Человек в первую минуту отшатнулся, он, конечно, не ожидал ничего такого. А потом крепко прижал собаку к себе.
— Помилуй бог, да неужели это Бой вернулся! — и он сел на стул у дверей в прихожей.
Буль продолжал повизгивать и тыкаться головой в руки пожилого человека в черных очках.
Антон, Катя и Сергей Васильевич стояли по-прежнему в дверях.
Все было ясно.
Пожилой человек поднял голову и проговорил:
— Спасибо вам. К сожалению, я не могу вас увидеть, но это и так ясно, что вы добрые, благородные люди. Мне сказали, что Боя увел от магазина какой-то пьяница. А вы сейчас вернули мне жизнь.
— Его зовут не Бой, а Буль, — не выдержала Катя. У нее мелькнула надежда: а вдруг все-таки человек в очках путает.
— Нет, его зовут Бой. Бой, принеси, пожалуйста, ботинки, надо выйти на улицу, — сказал пожилой человек сеттеру. — Ботинки, Бой!
И сеттер сразу подбежал к ящику для обуви, порылся в нем лапой, а потом поднес хозяину сначала один ботинок, потом другой.
— Эту собаку мне подарили ребята из школы юных дрессировщиков. Он и друг мне и нянька. А укусить не способен никого, даже если ему наступят на хвост или на лапу. Его так выучили: все люди — друзья, и он обязан любить всех.
— Даже воров каких-нибудь? — удивился Антон.
— Да, против вора, который увел Боя от магазина, действительно, он был беззащитен. Проходите, будьте друзьями, — сказал пожилой человек, — я так обрадовался, что даже не сразу сообразил, что мы стоим в прихожей. Бой, ботинки — место!
И сеттер сразу унес ботинки на старое место.
Прошел месяц, и снова жители улицы Пархоменко привыкли к пожилому человеку в черных очках, которого водил красивый рыжий сеттер.
Сеттер уверенно направлялся сначала к магазину, потом к киоску, потом в сквер — посидеть среди отдыхающих пенсионеров. На перекрестках он останавливался и проверял, нет ли машин.
Иногда он с любовью оглядывался на пожилого человека, словно проверяя, здесь ли его хозяин.
Но никто не замечал, что издалека, стараясь не обнаружить себя, за ними часто наблюдал мальчик лет двенадцати, в клетчатом пальто. Чаще мальчик стоял за забором, он ежился от холода, потому что стоял долго — ждал человека с сеттером, а еще потому, что дули уже стылые ноябрьские ветры.
Мальчик боялся показать себя сеттеру — сеттер мог обрадоваться и неожиданно потянуть в его сторону своего пожилого хозяина. Поэтому мальчик и стоял за забором или прятался за столб и грустно смотрел, как уходят от него умная рыжая собака и человек в черных очках.
Потом мальчик медленно, опустив голову, шел к трамвайной остановке и ехал через весь город к своему дому на Колокольной улице.
