Девочка из стаи - [31]

Новая жизнь несла много сюрпризов, но была приятнее той, которую Найда уже начинала забывать. Привычка все время проводить на улице и то, что попала она в стаю весной, сделали свое дело — девочка постепенно привыкала к климату тайги, одежда, что была с ней, вскоре оказалась припрятана на холода, и Найда не мерзла, засыпая на земле весенними и летними ночами бок о бок со своей новой мамой, которая чутко следила, чтобы ее щенок не замерз, и позволяла обнять себя, когда Найда начинала подрагивать и ежиться от ночных холодов. Граница территории стаи местами приближалась к поселениям людей, но даже случись Найде увидеть кого-то из них или даже узнать — девочка не стала бы звать, не побежала бы навстречу. Теперь она сделала бы то же, что и любая бродячая собака: затаилась бы, понаблюдала, а когда минует опасность, кинулась бы туда, где нет людей, в тайгу. Там теперь был ее дом.

Наутро после охоты сытая стая взяла курс назад. Потому что вдалеке, за горизонтом, виднелся дымок человеческих поселений. На этот раз Найда шла последней. Над горизонтом уже вставало солнце. Она немного постояла на опушке леса, всматриваясь вдаль и различая знакомые очертания острых деревенских крыш. Потом развернулась и побежала догонять свою маму.

* * *

Время в лесу шло совсем не так, как среди людей. Не было упорядоченных чередой дел дней, свобода делилась только обязательными охотой и охраной меток на своей земле. Без них границы размывались и смещались, а нельзя было давать повода волкам заприметить, что стая теряет численность и уже не так сильна. Волки были соседями не слишком наглыми и уважавшими силу противника лишь тогда, когда видели ее и ощущали. Жизнь текла своим чередом с постоянной и привычной долей угрозы со стороны всего, что окружало жителей тайги. Но даже на таких условиях она неожиданно стала для Найды куда проще и понятней, чем прежде.

Уже четыре года Найда жила в стае. И не так давно у Рыжей появились щенки. Это было радостью для всех, ведь с пополнением в семье уже много раз ничего не получалось. Один выводок умер при рождении — не успели даже осознать в душе потерю и привыкнуть, может, это и к лучшему. В другой год холода не давали прокормить потомство, и вожак решил не рисковать. А сейчас три очаровательных карапуза вертелись у ног Найды, пока она с Лапкой сидела в тени деревьев. Было лето, и в одежде не было смысла. Ее умная Найда прятала на холода в укромном месте, где не смог бы отыскать ни один зверь, но все чаще она оказывалась нее вовсе. Первой зимой пришлось туго, и девочку спасало то, что семья не оставила в беде и приспосабливалась под нового щенка, то делая остановки в теплых местах, то, наоборот, двигаясь, чтобы Найда не замерзала. Ночами грели девочку, ложась рядом. Она быстро приспосабливалась, сил в молодом теле оказалось достаточно, болеть Найда не собиралась и шла вперед в долгие патрули наравне со всеми. С ней почти не приходилось сидеть, она попала в стаю почти взрослой для их уровня, и Шрам принял как данность то, что ее сил принижать не стоит.

Теперь же родились малыши — совсем другое дело. Щенки были счастьем для всей стаи, чья численность за последние годы упала, но и охотиться теперь приходилось больше. А кто-то постоянно должен был оставаться и охранять выводок. Найда с Лапкой занимали их, пока остальные были неподалеку. Шрам чаще всего располагался передохнуть выше уровня досягаемости неугомонных щенков, так и норовивших завязать в свою игру всех, кого видели. В этом Найде и Лапке не было равных. Больше всех в стае они обожали возиться с малышами. И Найде было это даже удобнее. Руками она могла делать то, что несподручно собаке лапами, и таскала щенят за собой везде, перенося порой без помощи зубов. Прятать всерьез пока не приходилось — никто не покушался на малышей, но Шрам чуял, что не одни они живут в этих местах. Не так давно на границе территорий они нашли недоеденного оленя, и следы расправы были совсем не волчьи, да и запах тоже. Хотя сейчас щенкам ничто не угрожало. Пока стая была в сборе, никто не мог добраться до его детей, и Шрам был спокоен.

Единственной, кто не всегда разделял энтузиазм стаи, была Хромая. Ей и самой хотелось щенков, но она уже знала, что не может. В свое время люди обращались с собакой так, что далеко не один помет она потеряла, и теперь матерью стать уже не могла. Но, подчиняясь законам стаи, она помогала охранять щенков Рыжей.

Не так давно была охота, и спешить сейчас было некуда — сытые собаки отдыхали. Малыш, довольный собой, нежился на солнышке. В этот раз охота была для него особенной.

Вожак и Рыжая взяли с собой молодых, оставив Старого и Хромую с щенками. Недалеко от стоянки заметили они не так давно пару оленей. Не то отбившиеся от стада, не то просто сбившиеся с пути, олени зашли в самую чащу. Терять такой шанс было нельзя. На этот раз стая шла полукругом, гнать добычу было не нужно — олени стояли на месте. Обе самки — Шрам понял по отсутствию рогов и более нежно му запаху. По мере приближения стаи становилось ясно — жертвой станет та, что поменьше. Не совсем олененок, но молодая и неопытная, она безбоязненно бродила по лесу, не прислушиваясь и особо не осматривая окрестности, выискивая среди иголок зарытый под ними мох. Подведя собак совсем близко, Шрам неожиданно встал. Неподалеку от него Найда и Лапка тоже остановились в нерешительности, не понимая, почему вожак медлит. На самом деле Шрам решил дать шанс тому, на кого рассчитывал больше чем на других — приемнику, сыну. И тот не сразу, но понял.