Девочка-Царцаха - [23]

—Ничего подобного!—воскликнула Ксения.—Ты и думать об этом не смей. Ты по-другому думай, слышишь, Ибель?

— Как это по-другому?

—А так! Сам себе говори—два председателя убиты, а третьего уже не убьют. Он осторожный будет и обязательно узнает — кто это жить не дает. Знаешь,— прибавила она тихонько, точно боясь, что их может кто-нибудь услышать,— я думаю, что этого гелюнга обыскать надо. Зачем к нему в хурул на лошадях ездят? Одна лошадь пустая пришла, а обратно она, наверное, не пустая выйдет...

— Арестовать его надо,— вдруг оживился Ибель.— Это ты правильно надумал. Завтра утром я с тобой в степь поеду, а потом в Булг-Айсту, к начальнику милиции. Все ему рассказывать буду.

— Вот видишь? Сразу ты другой стал, как про жизнь начал думать, а не про смерть. И не думай завтра меня в степь провожать, ты ямщику все объясни, он меня отвезет, а сам ты чуть свет поезжай в Булг-Айсту верхом.

Идти в школу к нелюбезной учительнице Ксении не хотелось. С разрешения Ибеля она осталась ночевать в исполкоме.

Устроившись на столе, она вспомнила, что сегодня была по соседству со смертью. Ей стало холодно, и она съежилась под своим плюшевым жакетом.

— Да. Тишина в степи обманчива.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

До поездки в Сонринг Капитолина была в таком расстройстве, что несколько суток не убирала свою комнату. Зато, вернувшись, она вновь обрела энергию и в воскресенье с самого утра принялась за уборку.

И как обрадовалась она, когда вымела из-под кровати объемистый бумажник: в нем оказались паспорт и другие документы Эрле! Сама судьба оказалась на ее стороне, послав такой великолепный предлог для свидания с ним.

Но если идти в Булг-Айсту пешком шестьдесят верст, в каком ужасном виде предстанет она перед Эрле! Нет, нет, она явится к нему свежая, нарядная и завлекательная! И торопиться незачем. За эти дни Эрле успеет повидаться с Клавдией и поссориться. Да, да! Клавдия должна с ним поссориться наверняка. Она всегда осуждала мимолетные увлечения. А вдруг они помирятся?.. Ну что ж... Она сумеет об этом догадаться. Ехать придется среди недели, не раньше. Но ехать—значит надо платить... Денег у Капитолины было немного.

—Да что я!—вспомнила она.—Накануне в Салькын-Халун проехала какая-то девчонка. Должна же она оттуда возвращаться! Вот и подвезет...

Да, но в прошлый раз она провела эту девчонку, так некстати приставшую к ней с саранчой.

«Подумаешь, какая ерунда! Мало ли как иногда приходится выворачиваться... Улажу как-нибудь».

Размышляя таким образом, Капитолина занялась приготовлением к поездке. Вместе с драгоценным бумажником она уложила в чемоданчик лучшее платье, туфли и флакон духов «Саида», на котором была наклеена картинка: в тени ветвей восточный юноша страстно обнимает красавицу. По правде сказать, Капитолина купила эти духи главным образом из-за этой картинки.

То, что ее возлюбленный, может быть, переживает большие неприятности из-за потери паспорта, Капитолине ни разу не пришло в голову.

Узнав, что Ксения сразу же после приезда уехала с председателем в степь, Капитолина не обеспокоилась: девчонка вернется в аймак и уж конечно попросится к ней на ночлег. Но девчонка не явилась. Капитолина была озадачена и рано утром, опасаясь, как бы Ксения не уехала одна, побежала к почтарю в кибитку. Там она застала Ксению.

— Я к вам с просьбой... Здравствуйте... Я — харгункиновская учительница...

— Я это знаю,—сказала Ксения,—Здравствуйте, чем могу служить?

— Мне нужно в Булг-Айсту по срочному делу... Можно мне ехать с вами?

— Садитесь. Лошадь не моя, а почтовая, и свободные места есть.

— Ах нет, это не совсем так... Нам ведь не оплачивают дорогу, если мы ездим без вызова...

— Не беспокойтесь, я уплачу за подводу, но только предупреждаю, я в степи задержусь, и в Сонринг мы приедем часа на три или четыре позже обычного... Вернее всего — к вечеру.

Остановка в степи не устраивала Капитолину, но возражать она не имела права.

— Вы, кажется, приехали вчера? Почему же не пришли ночевать в школу? Я ожидала...

— Я не хотела вас беспокоить и великолепно выспалась в исполкоме.

— А зачем вам в степь?

— Посмотреть саранчовые залежи.

—Как же вы их нашли? Председатель ведь не знал...

— Как раз он меня туда и привез.

— Да что вы! Я очень сожалею, что в прошлый раз не могла вам помочь. Я так торопилась.

— Благодарю, я обошлась,— сухо ответила Ксения, которой надоело слушать Капитолину.

Пока Ксения осматривала степь и брала земляные пробы, Капитолина улеглась спать на телеге. Проснулась она через несколько часов, когда ямщик запрягал лошадь. Ксения, уложив свои инструменты, принялась завтракать. Она предложила бутерброды ямщику и Капитолине. Ямщик взял, а Капитолина сморщилась.

— Как вы можете после этой гадости браться за хлеб!

Ксения засмеялась:

— Какой гадости? Это вы саранчу так называете? Она не поганая и никаких болезней на человека не переносит. Единственный грех ее — обжорство... К тому же она высохла на солнце, как сухарь... Вот муха или таракан — другое дело!

Поехали дальше. Ксения ломала голову—как быть? Вместо плановых трехсот гектаров в салькын-халуновском аймаке оказалось надо обработать вдвое больше, а аппаратов — опрыскивателей — туда можно дать только пять. После обследования Мутал созвал общее собрание граждан, как заправский энтомолог, показал им саранчу и кубышки, рассказал, как она развивается, в каком угрожающем положении находится аймак. Собрание решило выделить рабочую силу, подводы, быков и бочки, а Ксению попросили добыть дополнительно пять аппаратов. А где их достать? Другие пять, что ей дали, нужно направить в Угатаевский улус. А что она будет делать с Харгункинами, где набралось восемьдесят гектаров?.. А в Сонринге и в Булг-Айсте наберется еще.