Дэвид Линч. Человек не отсюда - [51]

11 Бульвар несбывшейся мечты

Извивающийся позвоночник Лос-Анджелеса, Малхолланд Драйв растягивается на восемьдесят километров вдоль горного хребта Санта-Моники, от перевала Кауэнга на востоке до Тихого океана на западе, и разделяет равнины на юге и долину Сан-Фернандо на севере. Шоссе, достроенное в 1924 году, названо в честь инженера-строителя Уильяма Малхолланда, который разработал систему водоснабжения Лос-Анджелеса, а затем устроил печально известный захват водных ресурсов, благодаря которому, по преданиям о происхождении современного Лос-Анджелеса, и появился городской мираж посреди того, что часто, хотя и неверно, называют пустыней. Малхолланд Драйв предоставляет идеальную позицию, примерно в четырехстах двадцати семи метрах над уровнем моря, с которой город открывается во всей красе. С одной из множества смотровых площадок этой дороги мегаполис выглядит одновременно зачарованным и зловещим. Особенно по ночам нехватка уличного освещения и мерцающее одеяло далеких огней создают еще более таинственный и призрачный образ города. Край возможностей, который привлек так много мечтателей, — это еще и «свалка мечтаний», как назвал его Натанаэл Уэст в романе 1939 года «День саранчи», одной из первых и по сей день самой язвительной из голливудских поучительных историй.

Большое горизонтальное полотно Дэвида Хокни «Малхолланд Драйв» (1980), вдохновленное его ежедневным маршрутом, отчасти запечатлевает то, что Хокни называет «пространственным трепетом»: ощущение дезориентированности от множественных перспектив, возникающее во время езды по этой дороге. Слепые «шпильки», за которыми открываются ослепительной красоты виды, также ассоциируются с опасностью: кладбище автомобилей, полное ржавых остовов машин, лежит за коварным виражом возле каньона Лорел, известным как «Чертов поворот». Излюбленная трасса любовников на свидании и дрэг-рейсеров, в том числе таких знаменитых любителей скорости, как Гари Купер, Джеймс Дин и Стив Маккуин, была не единожды обессмерчена в кинопогонях (включая сцену из «Шоссе в никуда»). В эссе под названием «Под Малхолландом» писатель Дэвид Томпсон воображает эту дорогу как гигантских размеров Мэрилин Монро «с чапаралями, цветами и змеями, скользящими по ее телу; туманами, смогом и мечтами, собирающимися в каждом изгибе». Да и сам Линч говорил: «На этой дороге чувствуешь историю Голливуда».

Девятая полнометражка Линча, которую многие считают шедевром его позднего творчества, берет название у легендарной дороги и открывается сценой ночной поездки в лимузине по ее извилинам: первый из многих признаков того, что перед нами отнюдь не простая история. Линчу потребовалась почти четверть века с момента переезда в Лос-Анджелес, чтобы снять фильм о Калифорнии, и только в «Малхолланд Драйве», начавшемся как сериал, он решил рассказать историю конкретно об этой мировой столице самоопределения и ее ключевой индустрии: художественных фильмах.

«Малхолланд Драйв» начинается под покровом ночи, но, когда мы впервые видим главную героиню, боевитую простушку Бетти (Наоми Уоттс), она, широко распахнув глаза, выходит из здания аэропорта Лос-Анджелеса навстречу калифорнийскому солнцу. Едва сошедшая с самолета из ее родного города Дип Ривер в Канаде (так же называется здание, в котором находится квартира Дороти в «Синем бархате»), Бетти — типичная фигура в историях о Голливуде. Лос-Анджелес занимает легендарное место в американском сознании как конечный пункт земли обетованной; как хорошо известно поп-культуре, есть нечто пронзительное и зачастую безысходное в образе искателя счастья в Лос-Анджелесе, дошедшего до последнего рубежа этой страны. Обе героини «Малхолланд Драйва», как выясняется, не помнят, кто они. Вполне логично, что линчевский фильм, сильнее всего ассоциирующийся с Лос-Анджелесом, связан с амнезией (популярным нуаровым тропом). Часто говорится, что у этого города нет истории, хотя точнее было бы сказать, что в этом месте история естественно сливается с мифом.

Сейчас Линч живет на Голливудских холмах, в одном из каньонов под Малхолланд Драйвом, в той части Лос-Анджелеса, где сохранилась дикая природа с кустами ежевики и иногда забегающими койотами (один из которых, по мнению Линча, может нести ответственность за пропажу Пепино, собаки, которую ему подарила Изабелла Росселлини). Он приехал в Лос-Анджелес одной августовской ночью 1970 года, проехав через страну на грузовике фирмы «Ю-хаул». «Только на следующее утро, выйдя из квартиры на бульваре Сан-Висенте, я увидел этот свет, — пишет он в „Поймать большую рыбу“. — И он поразил меня до глубины души. Я счастлив, что живу с этим светом». Во многих интервью к выходу «Малхолланд Драйва» Линч заливался соловьем о своей первой встрече с легендарным лос-анджелесским светом. «Это было самое яркое впечатление в моей жизни. Так что с того самого момента у меня с городом практически сразу случился бурный роман». «Меня как будто заполняло счастье. Это было прекрасно». «Я чувствую здесь какую-то свободу. Я люблю этот свет, и с ним появляется это ощущение открытых возможностей».