Дева света - [6]

— Гляди, какая штуковина! — она указала на шарик. — Прикоснись, и заиграет приятную музыку. Это же волшебство!

— Наивная ты. Волшебства в нашей стране сейчас нет.

— Как это нет? — донесся мягкий голос из коморки. Через мгновение его обладатель предстал перед гостями с руками, полными новых побрякушек. — Многие вещи здесь волшебные.

Седеющий коренастый мужичок в бежевом балахоне и чудаковатой шляпе принялся раскладывать по полкам принесенные предметы. Его добродушное круглое лицо и простые манеры вызывали доверие, что настораживало.

— Откуда ж ты их взял? — спросил Сетар. Он не имел привычки судить поспешно и не торопился обвинять хозяина лавки в шарлатанстве. — В Третии волшебство давно пропало.

— Скажешь тоже, — с усмешкой ответил продавец, приглашая посетителя к столу. — Оно никуда не девалось, хотя в стране у нас хотят от него отгородиться.

— Я тоже удивилась, — сказала Кителиа. — Селогор как раз обещал рассказать.

— Да-да, все верно, — подтвердил торговец и присел сам. — Видите ли, ребятки, место здесь проезжее, народ бывает всякий. И северяне бывают, и с далекого запада странники захаживают, где волшебство нынче ни кем не запрещено, а в столицах и школы волшебные есть. Месяц тому назад дворянка из Ютилии провела здесь денек. Как узнала об отношении господ столицы к волшебным забавам, так и оставила этот шар у меня. В подарок кому-то везла, бедняжка.

— Просто оставила тебе такое чудо? — у Кителии глаза на лоб полезли.

— Нет-нет, конечно нет. Я заплатил ей, написал пару имен для знакомства — все, как полагается. Это я так называю — «оставила», ведь я много не смогу дать. Но и продаю потом другому человеку по дешевке. Хотя не каждому. Нравится мне, когда вещи находят своих хозяев. Тем более такие особенные вещи, коих у нас чураются, — он на мгновение нахмурился. — Но это ничего, поколения меняются, как листва на деревьях. Пронесут наши дети через года любовь к секретам волшебной Связи — кое-что у меня схоронится и до их века. Коли сам буду жив.

Хозяин продолжал рассказы о путниках из дальних краев и показывал необычные предметы из несчетного числа, что скопил за пять лет работы лавки. Срастающаяся веревка, фартук из живых лиан для работы, лечащие раны ножи, жидкий огонь, летопись, с которой можно стереть чернила, — чего только у него ни было. За каждой вещью стояла своя история, которую Селогор бережно переносил в большую сводную книгу, когда узнавал ее от прежних обладателей.

Кителиа, разумеется, без памяти увлеклась повествованием. Но заслушался даже Сетар, а он на службе повидал много чего, и удивить его было нелегко. До полудня оставалось не больше часа, когда он опомнился. От неожиданности — просто, чтоб чего-то сказать, — он задал торговцу вопрос, который уже раздумал огласить, ведь не любил лезть в чужие дела:

— Мне вот что интересно: я заметил, с твоих одежд содраны нашивки, но на правой кисти осталось изображение снежной звезды — знака Средних гор. Это древний северный род, и сейчас он имеет в Скалитии большое влияние. Как же ты оказался здесь, со своей лавкой чудес? Ни свиты, ни богатств, разве что погодка получше.

— Думаешь, не изгой ли я часом? — усмехнулся Селогор. — Нет-нет, я сам покинул родину. Это длинная история, но вижу, ты спешишь, да и я всего уж не упомню.

— Хоть коротко скажи, нам же интересно, — в нетерпении произнесла Кителиа.

— Коротко? Я бы сказал, что нашел свой покой… или он меня нашел. В общем, мы встретились.

Гости в недоумении взглянули на продавца, и он прибавил:

— Как любой знатный муж я многого хотел по молодости, строил большие планы на будущее. Знаете, при дворе столько всего происходит, и вокруг полно людей, голодных до славы, охочих до денег. Но однажды мне как в голову молния ударила: это просто не по мне.

— Выходит, ты отказался от титула? — удивленно спросил Сетар, и торговец кивнул. — Странно… Ты мог достичь больших целей, но они тебя не привлекают. Похоже на еще одну необычную историю. Хотя такому необычному человеку она весьма подходит.

— Вот видишь: необычная история жизни — уже достижение, — Селогор рассмеялся. — Конечно, в ней нет никакой большой цели. Но, наверное, она мне больше не нужна, чтобы жить.

Перед уходом посетителей он предложил каждому «подходящую вещицу» всего за серебряный. Кителии достался флакон с водой очищения, которая якобы проясняла затуманенный ложными или гиблыми чувствами разум. Сетар получил мешочек с Настоящей Пылью, способной «открыть некоторые секреты», спрятанные от глаз человека. Он заплатил без раздумий: пустышки лавочника на разъезде не стоили и монеты, но после такого приема грешно будет мнить себя обманутыми покупателями. Да и Кителиа очень обрадовалась.

— Не знаю, как они должны действовать, — говорил Селогор. — Подобные вещества мне в жизни больше не попадались. Понятно лишь, что расходовать их нужно с умом. Но все же я доверю их вам. В опасной дороге немного волшебства в помощь не помешает, — он снова улыбнулся и распрощался с гостями.

 

В полдень встретились с проводниками, смуглыми выходцами из прибрежного горного народа морийцев. Их племя не жаловали в Третии — они слыли торгашами, склонными к разбою. Сетар подумал, что Врио не зря согласился на четыре золотых — таких помощников он мог бы получить и без его услуг. Однако проводники на первый взгляд произвели впечатление умелых и бывалых путешественников и без дела языком не болтали.