Дева и плут - [24]
Джекин целовал жену в губы, осыпал поцелуями ее веки, виски и шею… и проделывал все это с жадностью голодающего, перед которым поставили тарелку еды. Джиллиан тоже целовала его в ответ. Она уже не хихикала, а издавала протяжные стоны.
Джекин, нависая над нею, запрокинул голову к небесам и задвигался быстрее. На его лице разлился почти религиозный экстаз.
Доминика вцепилась в ветку и укололась о шип. Пискнув, она отдернула руку, ветки закачались, зашелестели, но Джекин и Джиллиан ничего не слышали, словно остались в целом мире одни.
Наконец Джекин вскрикнул и обмяк на жене.
Наступила тишина. Доминика задержала дыхание. Сейчас он обернется и увидит, что она за ними подглядывает. Но он снова начал покрывать лицо жены поцелуями, потом потерся носом о ее шею и прошептал что-то на ухо, отчего та довольно прыснула.
Удары сердца гулко отдавались у Доминики в голове.
— Замри!
Из-за деревьев напротив показался крестьянин с ржавым серпом в руках. Высокий, с лохматой смоляной шевелюрой и водянистыми глазами, он выглядел изможденным, словно давно голодал.
— Давай сюда деньги. — Острием серпа он ткнул Джекина в спину. Тот вздрогнул и сжал ягодицы.
Кровь застучала у Доминики в ушах. Боже, пришли нам Гаррена. Скорее.
— Мы бедные пилигримы. — Голос Джекина, как и его зад, был напряженным. — С нас нечего взять.
Джиллиан, лежавшая под ним с собранными вокруг талии юбками, тронула мужа за локоть. Вор взглянул на нее. Его рот дернулся. Он схватил Джекина за волосы, оттянул его голову назад и жестом пьяного брадобрея приставил к его горлу серп.
Сердце Доминики сжалось.
Боже, поторопись.
— Какие-то деньжата у вас имеются точно. Я знаю, что святым делают подношения. — Узловатая, с выпирающими суставами, рука крестьянина придвинула кривое лезвие близко к тому месту, где на горле Джекина прыгал кадык. — Слезай с нее.
Путаясь в спущенных штанах, Джекин встал. Меж его ног болталось нечто, напоминающее маленькую, вымазанную чем-то липким сосиску.
Джиллиан откатилась в сторону, лихорадочно одергивая юбки.
— Умоляю, пощади его.
Ее отчаянная мольба придала Доминике решимости. Если Бог не направил к ним Гаррена, значит он хочет, чтобы она действовала сама.
Она встала. Пытаясь ступать уверенно и смело, обошла боярышник кругом и зацепилась подолом за колючки. Ткань затрещала. Она сделала рывок вперед — безрезультатно. Куст держал ее мертвой хваткой. Доминика расправила плечи. Только бы вор не заметил, что она попалась в ловушку.
— Остановись! — крикнула она.
Все трое обернулись на ее дрожащий голос.
— Если ты убьешь его, то его душа вознесется в рай, а тебя Господь низвергнет прямиком в ад. Deus misereatur.
— Чего? — Вор выпучил глаза, сделавшись похожим на угодившего в капкан барсука.
— Он путешествует под покровительством Божьим. — Она обратилась к Джекину, стараясь не глядеть на него ниже пояса: — Покажи ему сопроводительное письмо.
Джекин беспомощно потянулся вниз. Вор отпустил его и, подтащив к себе Джиллиан, приставил серп к ее горлу. На лице его отобразилось смятение. Пользуясь тем, что все внимание вора приковано к Джекину, который, развязав свою котомку, трясущимися руками рылся в вещах, Доминика потянула балахон на себя. Куст покачнулся, но не отпустил.
Наконец Джекин нашел свиток и предъявил его вору.
— Вот. Гляди.
Доминика заметила за их спинами Гаррена. Он бесшумно шел через лес, а за ним тенью следовал Саймон. Deo gratias, подумала она про себя.
— Что там написано? — Вор вытянул шею, и в этот момент Гаррен приставил к его спине меч.
— Брось оружие. Быстро.
Господи, наконец-то. На нее снизошло невероятное облегчение.
Джекин выронил свиток и принялся неловко натягивать штаны. Саймон, глядя на него, не удержался и прыснул.
— Сам бросай, не то я перережу ей глотку. — Вор намотал волосы Джиллиан на кулак и запрокинул ее голову далеко назад.
— Леди сказала правду. — Голос Гаррена был тверд, как и его рука, держащая меч. — Мы пилигримы. И имеем право на защиту.
Вор нервно облизнул губы, но серп от шеи Джиллиан не отвел.
— За защиту надо платить. Дай деньги, иначе она умрет.
Гаррен поднял меч повыше. Теперь его острие упиралось в грязную шею крестьянина.
— Ты отпустишь ее, и я отпущу тебя с миром. Никакой другой платы ты не заслуживаешь.
— Нас двое, — сказал Саймон, подпрыгивая на носках. — Мы легко его одолеем.
Гаррен, не обращая на него внимания, буравил затылок крестьянина пристальным взглядом.
— Или ты хочешь потягаться силами с человеком, которому платили за умение убивать?
Доминика вздрогнула. Платили за умение убивать… Но ведь графа он спас по своей воле, не ради денег.
Вор замер, боясь шевельнуться. Вынужденный смотреть прямо перед собой, он обозревал только Саймона, кружащего вокруг него с мечом наготове, но не видел того, кто стоял за его спиной.
— Почем мне знать, что ты сдержишь слово и не убьешь меня?
— Верь ему, — сказала Доминика. — Ибо он не просто человек, но посланец Божий.
Глаза крестьянина чуть не вылезли из орбит в попытке разглядеть своего невидимого противника.
— Я не только отпущу тебя, но и дам немного еды. — Спаситель протянул через его плечо сверток, и вор, принюхиваясь, по-собачьи зашевелил носом. — Ну же. Отпусти ее.
Придворную жизнь всегда сопровождали тайны, интриги, слухи. А иногда и парадоксы, как в судьбе герцога Ланкастера, получившего право на кастильский престол, который только предстоит отвоевать. Планы его сподвижника, храброго рыцаря сэра Гилберта Волфолда, тоже связаны с далекой жаркой Кастилией, а пока в родной Англии ему приказано жениться. Будущая супруга, леди Валери, не была счастлива в первом браке и считает, что так происходит у всех. Муж был с ней груб и жесток, тем не менее Валери жалеет, что у нее нет детей.
В погоне за свободой и независимой жизнью юная Джейн де Вестон переодевается в мужское платье и бежит из дома, чтобы под видом юноши поступить в колледж и изучать латынь. Познакомившись по дороге с кембриджским наставником Дунканом, она не подозревает, что вместо тяги к знаниям он пробудит в ней совсем другие желания и заставит ее захотеть быть женщиной…
Шотландия, 1661 год. Александр. После смерти матери, умершей от наведения порчи, Александр Кинкейд посвятил свою жизнь борьбе со злом, пока в маленькой приграничной деревушке не столкнулся с женщиной, которая заставила его усомниться во всем, во что он до сих пор верил. Маргрет. Ее мать называли ведьмой, тогда как ее лишили рассудка пытки дознавателей. Среди приграничных холмов Маргрет Рейд нашла убежище, но когда туда явился охотник на ведьм, в опасности оказалась не только ее жизнь, но и ее сердце.
Джон, сын вождя приграничного клана Брансонов, спустя много лет вернулся домой, чтобы заставить свою семью подчиниться приказу короля и остановить кровную месть. Чтобы добиться цели, он должен склонить на свою сторону Кейт Гилнок, женщину из союзного клана, за которую его семья поклялась отомстить. Однако красавица, за воинственностью которой скрывается боль, отказывается ему уступать…
Англия, XIV век. Сесилия, графиня Лосфорд, питала ненависть к французам, обвиняя их в гибели отца, поэтому не одобряла роман принцессы Изабеллы, любимой дочери короля, с заложником английской короны. Стараясь предотвратить появление при дворе слухов, она заключает союз с другим французским заложником, Марком де Марселем – благородным шевалье, который давно понял, что для многих рыцарей честь не более чем громкое слово. Сесилия и Марк пытаются отдалить принцессу от французского герцога, но по иронии судьбы сами становятся близки.
В лондонских салонах, где собирается цвет общества, царит прекрасная Элизабет. Ее расположения ищут многие блестящие мужчины.В ее жизни было много увлечений, было богатство, были разочарования, но Элизабет верит в великую любовь. И мир вокруг меняется, когда Элизабет встречает ее…
Тэннер Ройс повстречал прелестную Керу Микаэлс и пылко полюбил ее, но запутался в сетях изощренной лжи, ловко расставленных матерью Керы, которая давно пылает к нему разрушительной страстью и не намерена уступать любимого юной дочери…
Мог ли кутила и обольститель Стивен Кертон поверить хотя бы на мгновение, что прелестная и чувственная куртизанка, флиртующая с ним на карнавале, и блестящая светская леди, разрушившая все его надежды на счастье, — ОДНА И ТА ЖЕ ЖЕНЩИНА?!Днем Аннабель Уинстон не желает и знать его, ночью — ищет его любви, его защиты и нежности. И очень скоро Стивен готов рисковать во имя двуликой прелестницы и честью, и жизнью. НАСТОЯЩИЙ МУЖЧИНА поставит на карту все — лишь бы навеки принадлежала ему любимая…
Может ли брак по расчету принести счастье супругам? На этот вопрос предстоит ответить Рите Лоумер и преуспевающему банкиру Уильяму Мэдокку. Однако для этого молодым людям придется преодолеть интриги света, людскую молву и ложные обвинения… А главное, им необходимо решить, любят ли они друг друга.
Рукопись этого романа — листы старой бумаги с готическим немецким текстом — граф фон Меренберг, правнук А.С.Пушкина, получил в наследство от своей тетки. И это «наследство» надолго было закинуто в шкаф. Летом 2002 года дочь графа фон Меренберга Клотильда вспомнила о нем и установила, что рукопись принадлежит перу ее прабабушки Натальи Александровны Пушкиной (в замужестве фон Меренберг).Чем больше она вчитывалась в текст, тем больше узнавала в героине романа Вере Петровне автобиографические черты младшей дочери Пушкина Натальи, в ее матери и хозяйке дома — Наталью Николаевну Пушкину, а в отчиме — генерала Ланского.В романе Н.А.Пушкина описала свою жизнь, переработав в нем историю своего первого брака.
Разум подсказывал шерифу Вольфу Бодину, что исцелить раны его души может лишь женщина спокойная, сдержанная, созданная для семейного очага… но уж никак не отчаянная, неукротимая Ребекка Ролингс. Однако сердце не подчиняется голосу разума – и, только раз взглянув в сияющие глаза Ребекки, Вольф понял, что перед ним – его истинная любовь, женщина, ради которой он готов поставить на карту собственную жизнь…