Детство - [96]
— Как-нибудь вы племянника прокормили! — не сдавалася старостиха, выдёргивая безучастного ко всему Чижа. — Так, што в город запродали, да ишшо и негодящему мастеру через негодящево прикащика!
Глаза у старостихи белесые от злобы и зависти. Пиисят рублёв! Просто так, дуриком на мальчишку негодящево свалилися! Небось когда приедет Егорка за дружком своим, как обещался, так за выкуп из общины и побольше отвалит! Куда он денется?!
Да и осталися небось деньги-то у Чижа, в семье старосты ето точно знали, как и все в деревне, включая полудурошново пастуха. Пять рублёв по весне Чижи не потратили даже – так, пшена купили, чтоб не одни тока жолуди с лубом жрать. Осталося, и немало!
Небось можно в хозяйство пристроить, ведь даже по закону отдавать тока через годы придётся, когда Санька в возраст войдёт. Купить тёлочку, да и пока не вырастет, то и тово… пользоваться! Да и придётся ли отдавать? В город уедут, да может и с концами!
Священник с причтом приехал под самый вечор, и долго препирался гулким басом со старостой и возницей во дворе, ругая раскисшие дороги и скупердяйство деревенских.
— Дорога одна чего стоит! — напирал батюшка. — Время потраченное!
Староста бубнил што-то негромкое, неслышимое Саньке.
— Два рубля, — отрезал священник, — такая даль! Мало рубля с полтиной за такую поездку!
Снова бубнение.
— Три? — удивился чему-то батюшка, снизил голос, и через пару минут вошёл в избу. Сунув Саньке для поцелуя пахнущую конским потом и табаком руку, он окинул мальчишку взглядом и последовал к бабке, читая молитвы.
На причастие и соборование собралося мало не всё село. В избу набилося стока людей, што самово Саньку чуть не выдавило наружу, к остальным. У самой двери мальца перехватил Аким Дмитриев, и используя ево как таран, пробился к самой лавке, где и остался, жадно глядя на происходящее.
Пока священник совершал таинство, деревенские живо реагировали на каждое слово и каждый жест, сильно мешая действу. Наконец соборование закончилось, и деревенские загомонили было, но почти тут же умолкли – после тово, как священник прижал глаза старой женщины двумя пальцами, а потом положил на веки пятаки.
— Отпустил душеньку, — выдохнула какая-то бабка, закрестившись. — Сильный батюшка!
Вскоре из избы выставили почти всех, кроме причастных.
— Оплати три рубля, — ласково сказала старостиха, с силой сжимая костлявое по весне Санькино плечо. Ничево не соображая, тот полез в тайник и вытащил деньги. Женщина почти тут же выхватила их, но под осуждающими взглядами общества, большую часть всё же вернула.
— На угощение и прочее, — кривовато улыбнулася она, — пойдём-ка!
Покойницу оставили в избе вместе со старушками, собравшимися для обмывания тела, а Санька покорным телком поплёлся за старостихой, еле передвигая ноги и ничево не замечая вокруг. Катерина Анисимовна сверкнула глазами и поджала тонкие губы, видя торжествующую старостиху, но смолчала. Спор ишшо не окончен!
С чердака уже доставили загодя сколоченный гроб, наполненный пусть самым дешёвым, пополам с сором, но зерном. Позже ево раскидают для угощения птиц, а в домовину уложат покойницу.
Следующие несколько дней прошли мимо Саньки. Поминальное застолье, вынос тела, сопровождение ево до кладбища под молитвы священника, холодный ком влажной земли, брошенный в могилу. Несколько раз он безучастно лез за пазуху и отдавал деньги – священнику на поминание, на сорок дней, на… Санька и сам не взялся бы сказать, скока, кому и за што он отдал.
Отошёл он, когда уже пошла трава, осознав себя на деревенском пастбище с кнутом в руках. Похудевший и поблёкший за зиму, Агафон потихонечку расхаживался на ревматичных ногах, но был ишшо квёл. Саньке попервой пришлось бегать за двоих, и наверное, ето и к лучшему.
Постоянные хлопоты и усталость выбили потихонечку из Чижа безучастность, и деревенское бытие не то штобы заиграла красками, но перестало быть чорно-белым, да и то – виднеющимся будто через густой туман.
Бытиё ето оказалось не то штобы вовсе уж скверным, но и радостново ничево не было. От пятидесяти рублёв осталось только семнадцать, и Санька понимал, што его крепко надурили. Но пойди он разбираться, так наверняка голову сызнова затуманят. Найдутся видоки, которые подтвердят, што он самолично раздавал денежки на несомненного благие и богоугодные дела.
Попервой он всё пытался заворачивать по привычке домой, но там уже хозяйничали другие люди. Изба вроде как оставалася ево, но староста от ево имени пустил туда пожить Панковых, батрачивших на нево невесть скока лет.
Сам же Санька ночевал отныне у старосты. Обижать ево не обижали ни в дому, ни на улице. Но даже такой оглоушенный, он остался весьма неглупым и наблюдательным. Деньги! Деревенское общество ждало Егорку, и непременно с деньгами.
Все ети шепотки, взгляды и улыбочки Саньку ажно вымораживали. Тем паче, самово ево деревенское общество незримо, но явственное выдавливало. Он ишшо бродит с кнутом и возится по хозяйству, но в мыслях деревенских он отрезанный ломоть, которые непременно уйдёт в город. Главное, штоб выкупиться из общины не забыл!
Сдав деревенское стадо и отужинав, Санька вяло вышел на улицу, имея намерение развлечься. Беготня в салки как-то не привлекала. Девки, которые завлекательно пищали, пока парни щупали их, прижав где-нибудь у амбара, неинтересны по возрасту.
Трансвааль, Трансвааль – страна моя… ПЫ. СЫ. Всем читателям, жаждущим дискуссии, посвящается. Надоело дискутировать. У меня не двадцать и не двести подписчиков, и если я буду в очередной раз (как правило, предыдущих ссылок никто не читает) доказывать свою позицию, притом со ссылками, а потом и с другими, потому как «читательское ИМХО» несомненно важнее и он НЕ ХОЧЕТ видеть мои аргументы, то у меня НЕ останется времени и сил ПИСАТЬ. Ну, не хочет и не хочет… «Старенькие» мои читатели знают, что к истории я отношусь достаточно дотошно, и если выстраиваю какие-то сюжетные линии и пишу о каких-то вещах, имевших место быть в прошлом, то опираюсь я на логику и факты. Интерпретация этих фактов – дело десятое, да и логика у людей разная), но тут уже писательское ИМХО важней) Если вы нашли какую-то неточность или хотите ткнуть невежественного меня носом – ссылки в студию! Не обижайтесь на эти двойные стандарты), но как я уже писал выше – не хочу тратить время на пустые дискуссии.
Жизнь не балует Егора, и приключений у героя больше, чем хотелось бы, подчас очень невесёлых. Удары судьбы, способные искалечить жизнь, лишь закаляют его, выковывая из резкого уличного мальчишки - гражданина. ПЫ. СЫ. Ещё раз повторяю, хруста булок НЕ будет. Балы, красавицы, меценатство и Лучшие Люди России если и будут упоминаться, то чаще всего - с позиции ГГ, заведомо пристрастной. ПЫ. ПЫ. СЫ. Будет Одесса и не только она, приключалово и политика, р-романтика и учёба, работа и всё-всё-всё.
Падают Титаны, обращаясь в прах, меняются части Великого Механизма, и ведущие роли начинают играть совсем другие народы и Идеи. Русским Кантонам предстоит выдержать важнейший экзамен, в котором будет решаться – станет ли территория полноценным государством. Враги говорят, что Кантоны скроены на живую нитку и не выдержат испытания, а лидеры новорожденного государства молчат, но планы у них… … Наполеоновские!
Приключения на суше и на море, в Африке и везде, где только понадобится ГГ и автору!
Сегодня пятница, 20 ноября 2038 года. Я лежу на земле и смотрю в небо. Там наверху, далеко, темно так, что хоть глаз выколи. Хоть оба вырви, а ничего нет. Представьте, что вы закрыли глаза — и пусто. Выпили чай, пустая кружка, открытые настежь окна дома — и холодно. Холодно, снег шел уже много раз. В этом году холодно, и в следующем будет также, если не пошевелитесь. Если не включите чайник, не закроете окна, не заставите сигнализацию работать, не проверите детей, жену, собаку… Никакого тебе больше чая, жены.
Главный герой — полицейский под прикрытием. Он под личиной обычного взломщика внедрился в банду грабителей и теперь должен вычислить их босса, который с помощью этой и еще нескольких банд совершает одно ограбление за другим. Но судьба имеет на главного героя другие планы.
Приключенческая повесть с инопланетянином, делающим неожиданные подарки.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Трясет Перу, и Яву, и Бермуды И тонет Русь в дешевеньком вине А я живу, живу с мечтой о чуде, "Сосновых башнях"* в дивной той стране...
Жизнь продолжается, яркая и удивительная, полная новых впечатлений и приключений, от которых иногда подрагивают коленки и снятся кошмары. Но ГГ не вчерашний мальчишка-сирота, а закалённый уличный боец, встречающий опасные сюрпризы холодным прищуром синих глаз, уклоном… и левой боковой в челюсть! Осознание прошлого и тяжёлый опыт, неизбежный после жизни в трущобах, смешались воедино, и теперь в душе Егора причудливо переплелись идеализм из прошлой жизни и цинизм из настоящей. Гремучая смесь, заставляющая ГГ совершать ПОСТУПКИ. Спокойной жизни не будет… да не очень-то и хотелось!