Детство комика. Хочу домой! - [46]
Когда кто-нибудь проходит мимо туалета, Юха задерживает дыхание. Иногда кто-нибудь дергает за ручку. Юха сидит тихо, как мышь. Ручка дергается. Юха смотрит на нее.
Вы не войдете, думает он, сюда вам не добраться.
Я НЛО, приземлившееся в шведском пригороде. Лось, которого угораздило заблудиться.
Я и рад, и растерян, оказавшись здесь. Не говоря уже о том, что печален. Есть тут телефон-автомат? Есть у кого-нибудь пара монет? Мне надо позвонить домой.
Домой.
Мама? Мама?
Мама не отвечает. Пустынные гудки во вселенной. Никого нет дома. Попробуй перезвонить через сто лет.
Я такой взрослый. Руки начинают стареть. Я ничего не понимаю. Попрыгаем через скакалку? Поиграем в «ниггер»? Эй, где все? Выходите!
Поскачем через скакалку? Поиграем в «ниггер»? Запремся на всю перемену в туалете, чтобы нас не побили одноклассники?
Друзья, приятели, друганы.
Те, что бьют. Если не запрешься. Пока не прозвенит звонок.
Спасен гонгом. Каждую перемену — новый раунд. Через пятнадцать раундов матч еще не окончен. И даже после нокаута.
Матч прекращается после sudden death[41]. Только тогда.
Как красиво быть ребенком! Как скучно в туалете, когда уже сосчитаны кафельные плитки, а низ раковины и держатель для туалетной бумаги засмотрены до дыр.
Простите, который час? Когда явится Иисус? Когда вернется космический корабль?
Когда придут те, у кого есть власть прощать?
Землю можно тысячу раз уничтожить атомными бомбами. Юха, Йенни, Томас и все дети знают, что настанет день, когда по небу будут летать роботы, как перелетные птицы, которые медлят из-за того, что задержалась весна. Но как приходит весна, так приходит и война. Какой-то идиот нажал на кнопку. В конце концов все будет именно так.
Учительница рисует на карте круги, расходящиеся от эпицентра взрыва. Если атомная бомба упадет на площадь Сергеля в Стокгольме, то во внутреннем круге все выгорит. В следующем круге все постройки рухнут от взрывной волны, в следующем все ослепнут от вспышки. В том круге, где находится Сэвбюхольм, никто сразу не умрет. Лопнут все стекла. Некоторые получат легкие ожоги. Это самое очевидное. А еще не будет электричества и невозможно станет обогревать дома, холодильники прекратят работать и вся еда сгниет, небо затянет тучами и солнечный свет не сможет пробиться сквозь них. Вечные сумерки вечной зимы.
Через несколько недель всех начнет без конца тошнить. Потом начнут выпадать ногти и волосы. Тело будет медленно разрушаться изнутри. Большинство людей умрет.
Так все будет в Сэвбюхольме.
Те, кто выживет, пожалеют, что не умерли. Их дети будут рождаться уродами. Сами они заболеют раком и в результате все равно умрут.
Вот под такой угрозой и растут дети. Вдалеке — свет и облака-грибы.
Окончательные и бесповоротные.
В ожидании бомбы в классе устанавливается новый порядок Йенни уговаривает Юху выбраться из туалета. Все успокаивается, Сэвбюхольм снова засыпает. Леннарт и Стефан находят занятие поважнее, чем мстить Юхе. Он их больше не интересует. О четвертом месте в их компании речи, конечно, больше не идет, так же как и о том, чтобы навязаться к ним по дороге в школу или попроситься поиграть в «ниггер».
Девочки берут его с собой прыгать через скакалку, но только если он крутит.
Вот он и крутит. В точности как раньше это делал Томас.
Другой конец скакалки держит Йенни. Они теперь почти все делают вместе. Иногда с ними Томас. Но чаще всего нет. Он ходит сам по себе у лужайки за футбольным полем.
Они не могут проникнуть в его одиночество.
В каждом кулаке у Томаса зажато по горсти гравия. Он повторяет: «Сколько у меня будет детей, когда я вырасту?»
Потом он бросает гравий в воздух и поворачивает ладони. Гравий сыплется сквозь пальцы. Ни одного камешка не остается на ладонях.
Есть места, о которых мечтает Юха: Леголенд, Кольморден, парк Дональда Дака в Боросе — чудесные места, в которые он никогда не попадет.
Краше всех сияет мечта о Диснейленде. Порой Юха горюет о том, что он никогда не побывает в Диснейленде, — как горюют об утрате.
Он знает, что в Диснейленде все было бы хорошо, и он знает, что никогда туда не попадет. Он уже утратил свой Диснейленд.
Юха часами может рассматривать цветную фотографию Золушкиного замка на задней обложке комиксов про Дональда Дака, где объявлен конкурс с главным призом — поездкой на двоих в Диснейленд.
Решение жюри не подлежит обжалованию, налог на возможный выигрыш платит победитель, и перед Золушкиным замком вышагивают Чудак, Плуто и Микки-Маус вместе с самыми счастливыми в мире детьми, и внутри у Юхи разверзается бездна зависти.
Читти-читти-банг-банг-биль!
Проходит май, наступает июнь. Дети собрались в спортзале. Сегодня все чистые, свежевымытые. Девочки в платьях, мальчики в рубашках с короткими рукавами. Школьный хор поет «Мы построим корабль», на два голоса. Они репетировали весь семестр. Учитель пения несколько ночей не спал от волнения, и теперь у него под глазами темные крути.
Завхоз произносит речь о Лете и вручает стипендии.
Йенни получает две книги. Одну о Фрёдинге[42] и одну о Жизни.
Под конец все поют «Пришла пора цветенья».
О царстве Божьей благодати.
Потом каждый класс идет в свой кабинет.
«Вот так уходит день от нас, уходит безвозвратно» — новый роман скандально известного писателя, драматурга, шоумена и почетного гомосексуалиста Швеции Юнаса Гарделя.Гардель играет мифами и символами массового сознания, показывая, что фетиши нашего быта на самом деле не заполнены никаким смыслом. Нарушена причинно-следственная связь: не потому всюду подсвечники, что Рождество, а потому Рождество, что всюду подсвечники.Помещая «маленького человека» и его серые будни в центр повествования, автор дает очень точную картину состояния общества.
Шведы оказались любителями копаться в нездоровых семейных отношениях, мрачно шутить (героиня «Cheek to cheek» Юнаса Гарделя работает в похоронном бюро и встречается по объявлению со звездой шоу-бизнеса «для серьезных отношений») и культивировать смерть (два из шести представленных произведений называются «Отцеубийство» и «Воля к убийству»). Кроме того, они действительно умеют писать пьесы — то есть хорошо прорабатывать структуру, вырисовывать характеры и закручивать интригу. Правда, без фирменной тоскливой флегматичности не обошлось, а потому монолог героя «Европы утром и вечером» Розы Лагеркранц, который едет в поезде и рассказывает, какая сука его жена, занимает семь страниц.
В жизни шестнадцатилетнего Лео Борлока не было ничего интересного, пока он не встретил в школьной столовой новенькую. Девчонка оказалась со странностями. Она называет себя Старгерл, носит причудливые наряды, играет на гавайской гитаре, смеется, когда никто не шутит, танцует без музыки и повсюду таскает в сумке ручную крысу. Лео оказался в безвыходной ситуации – эта необычная девчонка перевернет с ног на голову его ничем не примечательную жизнь и создаст кучу проблем. Конечно же, он не собирался с ней дружить.
Жизнь – это чудесное ожерелье, а каждая встреча – жемчужина на ней. Мы встречаемся и влюбляемся, мы расстаемся и воссоединяемся, мы разделяем друг с другом радости и горести, наши сердца разбиваются… Красная записная книжка – верная спутница 96-летней Дорис с 1928 года, с тех пор, как отец подарил ей ее на десятилетие. Эта книжка – ее сокровищница, она хранит память обо всех удивительных встречах в ее жизни. Здесь – ее единственное богатство, ее воспоминания. Но нет ли в ней чего-то такого, что может обогатить и других?..
У Иззи О`Нилл нет родителей, дорогой одежды, денег на колледж… Зато есть любимая бабушка, двое лучших друзей и непревзойденное чувство юмора. Что еще нужно для счастья? Стать сценаристом! Отправляя свою работу на конкурс молодых писателей, Иззи даже не догадывается, что в скором времени одноклассники превратят ее жизнь в плохое шоу из-за откровенных фотографий, которые сначала разлетятся по школе, а потом и по всей стране. Иззи не сдается: юмор выручает и здесь. Но с каждым днем ситуация усугубляется.
В пустыне ветер своим дыханием создает барханы и дюны из песка, которые за год продвигаются на несколько метров. Остановить их может только дождь. Там, где его влага орошает поверхность, начинает пробиваться на свет растительность, замедляя губительное продвижение песка. Человека по жизни ведет судьба, вера и Любовь, толкая его, то сильно, то бережно, в спину, в плечи, в лицо… Остановить этот извилистый путь под силу только времени… Все события в истории повторяются, и у каждой цивилизации есть свой круг жизни, у которого есть свое начало и свой конец.
С тех пор, как автор стихов вышел на демонстрацию против вторжения советских войск в Чехословакию, противопоставив свою совесть титанической громаде тоталитарной системы, утверждая ценности, большие, чем собственная жизнь, ее поэзия приобрела особый статус. Каждая строка поэта обеспечена «золотым запасом» неповторимой судьбы. В своей новой книге, объединившей лучшее из написанного в период с 1956 по 2010-й гг., Наталья Горбаневская, лауреат «Русской Премии» по итогам 2010 года, демонстрирует блестящие образцы русской духовной лирики, ориентированной на два течения времени – земное, повседневное, и большое – небесное, движущееся по вечным законам правды и любви и переходящее в Вечность.
События, описанные в этой книге, произошли на той странной неделе, которую Мэй, жительница небольшого ирландского города, никогда не забудет. Мэй отлично управляется с садовыми растениями, но чувствует себя потерянной, когда ей нужно общаться с новыми людьми. Череда случайностей приводит к тому, что она должна навести порядок в саду, принадлежащем мужчине, которого она никогда не видела, но, изучив инструменты на его участке, уверилась, что он талантливый резчик по дереву. Одновременно она ловит себя на том, что глупо и безоглядно влюбилась в местного почтальона, чьего имени даже не знает, а в городе начинают происходить происшествия, по которым впору снимать детективный сериал.
По улицам Иерусалима бежит большая собака, а за нею несется шестнадцатилетний Асаф, застенчивый и неловкий подросток, летние каникулы которого до этого дня были испорчены тоскливой работой в мэрии. Но после того как ему поручили отыскать хозяина потерявшейся собаки, жизнь его кардинально изменилась — в нее ворвалось настоящее приключение.В поисках своего хозяина Динка приведет его в греческий монастырь, где обитает лишь одна-единственная монахиня, не выходившая на улицу уже пятьдесят лет; в заброшенную арабскую деревню, ставшую последним прибежищем несчастных русских беспризорников; к удивительному озеру в пустыне…По тем же иерусалимским улицам бродит странная девушка, с обритым наголо черепом и неземной красоты голосом.
Если обыкновенного человека переселить в трущобный район, лишив пусть скромного, но достатка, то человек, конечно расстроится. Но не так сильно, как королевское семейство, которое однажды оказалось в жалком домишке с тараканами в щелях, плесенью на стенах и сажей на потолке. Именно туда занесла английских правителей фантазия Сью Таунсенд. И вот английская королева стоит в очереди за костями, принц Чарльз томится в каталажке, принцесса Анна принимает ухаживания шофера, принцесса Диана увлеченно подражает трущобным модницам, а королева-мать заводит нежную дружбу с нищей старухой.Проблемы наваливаются на королевское семейство со всех сторон: как справиться со шнурками на башмаках; как варить суп; что делать с мерзкими насекомыми; чем кормить озверевшего от голода пса и как включить газ, чтобы разжечь убогий камин...Наверное, ни один писатель, кроме Сью Таунсенд, не смог бы разрушить британскую монархию с таким остроумием и описать злоключения королевской семьи так насмешливо и сочувственно.
Тед Уоллис по прозвищу Гиппопотам – стареющий развратник, законченный циник и выпивоха, готовый продать душу за бутылку дорогого виски. Некогда он был поэтом и подавал большие надежды, ныне же безжалостно вышвырнут из газеты за очередную оскорбительную выходку. Но именно Теда, скандалиста и горького пьяницу, крестница Джейн, умирающая от рака, просит провести негласное расследование в аристократической усадьбе, принадлежащей его школьному приятелю. Тед соглашается – заинтригованный как щедрой оплатой, так и запасами виски, которыми славен старый дом.
Жизнь непроста, когда тебе 13 лет, – особенно если на подбородке вскочил вулканический прыщ, ты не можешь решить, с кем из безалаберных родителей жить дальше, за углом школы тебя подстерегает злобный хулиган, ты не знаешь, кем стать – сельским ветеринаромили великим писателем, прекрасная одноклассница Пандора не посмотрела сегодня в твою сторону, а вечером нужно идти стричь ногти старому сварливому инвалиду...Адриан Моул, придуманный английской писательницей Сью Таунсенд, приобрел в литературном мире славу не меньшую, чем у Робинзона Крузо, а его имя стало нарицательным.