Детство человечества - [5]

Богословы, вынужденные, наконец, признать существование ископаемых животных, попытались истолковать их в библейском духе, чтобы сохранить авторитет церковного учения. «Все ископаемые, — писал, например, один из них, — найденные в глубине земли, — образцы, изготовленные в первый день творения, служившие предварительными моделями растений и животных, предназначенных к творению на третий, четвертый и шестой день».

Богословам помогали и некоторые реакционно настроенные ученые, которые боялись, что подрыв библейской легенды поколеблет авторитет религии, а с ней и устои классового общества.

Тот же Кювье, которому принадлежат крупнейшие заслуги в области палеонтологии, стремясь поддержать авторитет церкви, выдвинул учение о нескольких актах творения. Так как легенда о всемирном потопе была окончательно разрушена ростом геологических знаний, так как многие ископаемые были обнаружены в пластах земли, древность которых превосходит сотни тысяч лет, то Кювье стал проповедывать такую теорию, что библейские «дни творения» соответствуют геологическим периодам, разделенным между собой всемирными катастрофами, менявшими облик земли и ее обитателей. После каждой такой катастрофы богу приходилось, по мнению Кювье, путем нового акта творения заново создавать животный и растительный мир.

Особенно рьяно боролись богословы и реакционные ученые против предположений о существовании остатков ископаемых людей, по своему физическому строению отличающихся от существующих на земле теперь.

Уже очень давно, еще в Египте и Вавилонии, внимание людей привлекали находимые в земле камни, то грубо отесанные, то тщательно отполированные, резко отличающиеся от обычных каменных осколков, встречающихся в природе. За более крупными камнями такого рода укрепилось название «громовых камней», мелкие же принимались за стрелы «небесного воинства». И тем и другим приписывалась колдовская магическая сила. В средние века верили, что эти камни служили ангелам оружием для борьбы с сатаной и могут предохранить от болезней, от кораблекрушения, от поражения и дурных сновидений. И хотя уже древние греки знали о племенах, пользовавшихся орудиями не из железа, а только из тесаного или полированного камня, вплоть до XVIII века истинное происхождение «громовых камней» оставалось неразгаданным.

В 1723 году ученый Жиссье представил во Французскую академию доклад о «Происхождении и применении громовых камней». На основании сопоставления «громовых камней», находимых в Европе, с каменными орудиями туземцев различных внеевропейских стран Жиссье доказывал, что и «громовые камни» — не что иное, как орудия древних людей.

Казалось бы, доводы Жиссье и его сторонников были совершенно неопровержимы. Однако казенная наука, прислушивавшаяся к требованиям церкви, встретила такое объяснение в штыки. Дело в том, что уже в начале XVIII века «громовые камни» были обнаружены в некоторых местах вместе с костями ископаемых животных. А признать «громовые камни» орудиями человека значило бы признать человека современником ископаемых животных, то есть признать существование древнего ископаемого человека. Но Кювье и его сторонники доказывали в угоду церкви, что человек всегда был таким, каким мы его знаем теперь. Возраст человечества, по утверждению Кювье, не старше того, который указан в библий, так как в ней будто бы и описана последняя, двадцать седьмая катастрофа, изменившая лицо земли, в виде всемирного потопа.

Церковь и ее дипломированные «ученые» защитники либо запугивали, либо замалчивали всех исследователей, наталкивавшихся на факты, доказывавшие существование ископаемого человека. Когда в 1825 году один английский священник, раскалывая Кентскую пещеру, обнаружил в ней «громовые камни», перемешанные с остатками вымерших животных, он просто утаил свое открытие, опасаясь неприятных для себя последствий. Оно было опубликовано лишь тридцать лет спустя.

В своем письме к Карлу Марксу от 20 мая 1863 года Фридрих Энгельс пишет:

«С каким трудом прокладывают себе дорогу новые научные открытия даже в совершенно неполитических областях, об этом лучше всего свидетельствует книга Ляйэлля „Древность человека“. Еще в 1834 году Шмерлинг нашел в Люттихе ископаемый череп из Энгиса и показал его Ляйэллю; тогда же он написал и свою толстую книгу. И, несмотря на это, до настоящего времени ни один человек не счел достойным труда хотя бы серьезно исследовать это дело. Точно так же Буше де Перт еще в 1842 г. нашел в Аббевиле каменные орудия соммского бассейна и правильно установил их геологический возраст; но лишь в конце пятидесятых годов его идеи нашли себе признание. Такие ничтожества являются блюстителями науки»[2].

Буше де Перт, о котором говорит Энгельс, является отцом археологии древнекаменного века, то есть науки, изучающей вещественные памятники той эпохи каменного века, которая охватывает наиболее ранний период в истории человеческой культуры. В 1842 году он откопал в речных отложениях, или наносах, Соммы (река во Франции), близ города Аббевиля, грубо оббитые каменные орудия, лежавшие бок о бок с костями вымерших пород слонов и носорогов.