Детский сад - [49]
На том берегу лошади-ломовики тянули огромный зеленый барабан.
Это прокладывался кабель. Скоро снова должны будут дать электричество. И будет металл, посланный назад по Каналам скольжения. Мир вновь обзаведется богатством, зальется сиянием огней. И будут подмостки — достаточно большие, чтобы на них ставить сцены из дантовского «Рая». А надобность в шахтах Антарктики отпадет.
«Четыре миллиарда часов; подсчет продолжается…»
Но и это все со временем пройдет. Вот она, впереди, панорама истории, хотя изучать ее суждено уже кому-то другому.
Все проходит, все в итоге исчезает, растворяется в небытии. Но это не так важно в том случае, если речь идет о чем-то по-настоящему хорошем и достойном: конец все равно будет счастливым.
Мы могли бы жить в Антарктике, любовь моя. Могли бы навещать твою маму, а ты бы по-прежнему пела, пусть даже для собак в упряжке. Могли бы убежать в Шотландию и сделаться там овцеводами в пропахших дымом старых свитерах. А то и жили б как жили, пока бы вконец друг дружке не осточертели.
А могло бы сложиться и так. Ты бы сделалась знаменитостью, а я стояла бы за кулисами и затаив дыхание внимала твоей музыке под гром оваций.
Концовки мало что значат. Значение имеют лишь те моменты, когда мир делает очередной вдох; а это всегда именно сейчас. И тут над мостом Ватерлоо снова всплыл воздушный шар, на этот раз на фоне заката. Свет гаснущего дня отражался от его круглых черных щек. Восходя в небо, он постепенно отдалялся — влекущий сам себя и влекомый ветром. Созданный другими, он тем не менее был абсолютно ото всех обособлен. «Вот так и я», — поймала себя на мысли Милена. Было видно, как из висящей снизу корзины оживленно машут руками люди. Серпантином вились цветастые узкие ленты (свадьба, что ли?). Милена помахала в ответ и увидела себя со стороны, как будто она сама была тем воздушным шаром. Она увидела далекую крохотную фигурку на мосту, которая приветственно махала вслед шару.
«Десять миллиардов часов; подсчет продолжается…»
А ведь впереди еще столько всего. Семнадцать лет… Жить остается еще столько же — лет семнадцать, от силы восемнадцать. Пора, пора посвятить себя делу. Милена пошла, словно отмеряя шаги. Время, вот в чем проблема. Она-то по наивности считала, что может его контролировать. Куда там! Наоборот: это оно, время, взметает ее, как сухой листок, несет по ветру сквозь жизнь — теперь уже без Ролфы — и будет так нести до конца дней. Однако и то, что она успеет сделать, навечно пребудет с ней и уже никуда не исчезнет, даже если наступит конец света. Вот только его и можно будет назвать настоящей концовкой.
«Двенадцать миллиардов часов; подсчет продолжается…»
Милена шла, пятясь назад, чтобы не расставаться взглядом с последними лучами солнца. Сама того не замечая, она тихонько напевала:
А где-то там, подобно дождевым каплям, искрились и звенели голоса Консенсуса, взывая:
Ролфа Ролфа
Ролфа Ролфа
Ролфа
То были голоса детей, страдающих, бесприютных, истосковавшихся по любви. И они возглашали:
«Она хочет услышать твою музыку. Короне Мира угодно, чтобы ты пела».
И схема сама собой сложилась в мысль и изрекла, как будто в некотором удивлении: «В самом деле? Что ж, ладно». Это была схема, в свое время привычная к пению в темноте и порождению музыки из безмолвия.
Сверкнула вспышка умозрительного света.
Он поглощал, ослеплял, и его сполохи рассеивались, подобно призрачным херувимам.
Вместе со светом грянул грандиозный, вселенской мощи аккорд, населенный сонмом голосов и инструментов; звук, подобный не то началу, не то концу света. Звучание сопровождалось исполинским эхом. И вот из ниоткуда начал взмывать голос — вначале невесомо тихий и невыразительный, словно звон тишины в ушах:
Скрытая мысль вторила словам, как удару вторит острие:
«И вот он, конец Комедии, и музыка в нем та же, что и в начале».
При этом очнулся некто, способный оркестровать мысль и ощущения. Слепящий свет как будто унялся, давая возможность зрению привыкнуть к нему. Причудливыми бастионами и горными кряжами величаво громоздились облака, уходя слой за слоем в запредельную даль, пронизанную снопами света, перемежающегося с полыньями теней и межоблачными расселинами, полными льдистого тумана. Поистине бесконечность света и простора, мир без конца и края.
Зрители почувствовали у себя на лицах ветер, и пульсацию крови в висках, и то, как врывается в легкие холодный воздух, — ощутили и прониклись ностальгией по собственной плоти. А из завес тумана бесшумной чередой выходили Ангелы — в темном, с покрытыми белым гримом, по-детски округлыми лицами. Ярко выделялись их черные одеяния, губы и обведенные глазницы.
Ангелы были Вампирами. Они выступали единым хором. Был здесь Т.-С. Элиот с зеленоватым лицом, чтобы было видно, что он болен. И мадам Кюри, лучившаяся потаенным светом своего открытия. На Лоуренсе Аравийском виднелись следы плетей; сестры Бронте покашливали, обнимая друг друга за талии. Какое-то время Вампиры Истории медлили, не решаясь вступить, и лишь подбадривали друг друга взглядами. Печать здоровья у них на лицах была неотличима от печати болезни.
Возможно, вы полагаете, что живете в мире, который требует от вас на каждом шагу нелегкого выбора, однако нижеследующий рассказ показывает, что в реально обозримом будущем этот выбор может стать еще более сложным и сопровождаться куда более драматичными последствиями.
В квартире Грегга открывается дыра из Будущего, которую открыл человек из Будущего. Грегг заинтересовался и стал исследовать то помещение в Будущем, в которое вела эта дыра.
Для преступников настали тяжелые времена — возможно восстановить всю прошлую жизнь человека.Но карается только умышленное убийство. Значит, чтобы разработать и подготовить преступление, надо не давать ни малейшего повода заподозрить в этом себя. И подготовленное убийство должно выглядеть как импульсивное…
До какой степени алкоголь влияет на логику мужчин, и на все происходящее? Двое мужчин начинают разговор в баре. По мере того, как история развертывается, начинают распадаться границы между действительностью и фантазией.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Что, если вы получите возможность «перематывать» время назад, возвращаясь в прошлое на 10 минут? Сможете ли вы достойно распорядиться представленным шансом? Улучшите вы свою жизнь или загоните себя в тупик в бесконечных попытках исправить содеянное? Игорь – обычный парень «с рабочих окраин»: без семьи, без денег, без перспектив. Благодаря случаю, он получает «ретенсер» – устройство, отправляющее владельца на 10 минут в прошлое. Решив, что это шанс исправить свое финансовое положение, герой совершает ряд необдуманных поступков.
Значительная часть современного американского юмора берет свое начало в еврейской культуре. Еврейский юмор, в свою очередь, оказался превосходным зеркалом общества благодаря неповторимому сочетанию языка, стиля, карикатурности и глубокой отчужденности.Вот вам милая еврейская супружеская пара, и у них есть дочь — дочь, которая вышла замуж за марсианина. Трудно найти большего гоя, чем он, не так ли?Или все-таки не так?Дж. Данн, составитель сборника Дибук с Мазлтов-IV. Американская еврейская фантастика.
Крипта.«Реальная» столица Сети. Рай хакеров. Кошмар корпораций и банков. «Враг номер один» ВСЕХ мировых правительств. В сети нет ни стран, ни национальностей. Есть только СВОБОДНЫЕ люди, готовые сражаться за свою свободу!..
Жесткие и насмешливые мини-антиутопии, в каждой из которых людям будущего приходится пожертвовать какой-то из простых ценностей…
Крипта.«Реальная» столица Сети. Рай хакеров. Кошмар корпораций и банков. «Враг номер один» ВСЕХ мировых правительств. В сети нет ни стран, ни национальностей. Есть только СВОБОДНЫЕ люди, готовые сражаться за свою свободу!..
«... „Собаку-хлопушку“, предварительно натасканную на его феромоны и цвет волос, Тернеру посадили на хвост в Нью-Дели. Она достала его на улице под названием Чандни-Чаук, проползла на брюхе к арендованному им „БМВ“ сквозь лес коричневых голых ног и колес рикш. „Собака“ была начинена килограммом кристаллического гексогена, перемешанного с тротиловой стружкой.Тернер не видел ее приближения. Последнее, что он помнит об Индии, – розовая штукатурка дворца под названием «Отель Кхуш-Ойл». ...»Мир романа Уильяма Гибсона «Граф Ноль» – классика киберпанка!