Детский сад Монтессори - [54]

Руководствуясь всем вышеизложенным, я не рассказывала ни сказок, ни рассказов с фантастическим содержанием во время моей работы с маленькими детьми, как не рассказывают их нигде, где только руководительница – убежденная монтессорка.

Но это не значит, что в школе Монтессори детям ничего не рассказывают. Им рассказывают простые реальные вещи из детской жизни или из жизни животных, и дети слушают их с таким же живым, захватывающим интересом, с каким они слушали бы любую сказку. В последние годы у наших детей (за исключением тех, которых дома усиленно пичкали сказками) исчезло даже слово «сказка». «Расскажите историю», говорят они, или просто «расскажите» про то или про другое. Одна девочка, особенно перекормленная дома сказками и страдающая страхами, всегда с опаской спрашивала меня, когда я собиралась что-нибудь рассказывать детям: «А это быль?». Как-то после моей беседы с детьми о Ленине, она (шестилетняя) сказала дома матери: «Какую хорошую быль рассказывала нам Юлия Ивановна про Ленина».

В приемах рассказывания в школе (детском саду) Монтессори есть разница с приемами в других дошкольных учреждениях: у нас не бывает так называемых «часов рассказывания», детей не собирают всех в одну группу, не рассаживают на стульях или на ковре, «чтобы создать настроение», и они не обязаны непременно слушать; слушают лишь те, которые хотят слушать, остальные могут делать, то им угодно, только не мешать товарищам, и рассказывает руководительница не по собственной инициативе, а по желанию детей. В моей практике всегда было много картинок, наклеенных в особые маленькие альбомы, и маленькие книжки с коротенькими рассказами, написанными на одной стороне страницы. Эти альбомы и книжки очень любимы детьми, они рассматривают их в одиночку, вдвоем, чаще всего собираясь в группы, говорят, обсуждают; старшие, умеющие читать (шести-семилетки, а иногда и пятилетки) читают младшим. Часто дети просят руководительницу почитать им и требуют один и тот же рассказ еще и еще раз. Некоторые знают многие из этих рассказов наизусть и все же просят читать и готовы слушать их без конца.

Существует убеждение, что путем сказок можно развивать у детей представление о добре и зле. Но если вникнуть хорошенько в самые с виду простые сказки, то в них добро бывает часто довольно подозрительное, и в них заключается достаточное количество элемента и несправедливости, и жестокости: волк съедает козлят, съедает в другой раз у старика всю его живность да в придачу и старуху, лиса проглатывает беззаботный и доверчивый колобок. Давно когда-то, когда я еще грешила, рассказывая иногда детям сказки, одна маленькая девочка сказала мне: «Расскажи еще раз про колобок и пусть он убежит от лисицы». Эти слова ребенка заставили меня тогда задуматься, и с тех пор я никогда больше не рассказывала сказок детям моложе семи-восьми лет.

Дети узнают неизбежно, а многие уже знают очень хорошо и злое и жестокое; зачем же нам усугублять это знание, да еще таким путем, который больше действует на нервы; не знаю, что больше поражает воображение ребенка: правдивый рассказ о том, что голодный волк зарезал теленка, или что тот же волк обманул доверчивых козлят и съел их всех, причинивши горе их матери. Путем сказок нельзя сделать детей ни добрее, ни благороднее.

Детям более старшего возраста, переходящим в элементарный класс Монтессори, уже можно и рассказывать, и читать, и давать читать самим не только правдивые истории, но и художественные сказки, и новеллы, и басни; конечно, тоже в очень ограниченном количестве и со строгим выбором. Для этих детей, получивших свое первое воспитание на реальности, достигнувших уже возможности до известной степени отличать реальное от несуществующего, понимать, что фантастический элемент того или иного произведения есть поэтический вымысел, а не действительность, сказки не представляют уже той опасности, какую видит Монтессори для маленьких детей. И это так, т. е. восприятие детьми вымысла, как вымысла, а не действительности, не только не убивает, но повышает в детях способность наслаждения поэтическим произведением, будь то художественная сказка, новелла, фантастический рассказ или стихотворение. Это проверено всеми, кто экспериментировал по методу Монтессори с детьми школьного возраста. Но и для этих детей Монтессори отдает предпочтение реальным рассказам перед фантастическими, и дети, воспитывающиеся по ее системе, в большинстве выказывают склонность к серьезному чтению; это испытала я и в моей практике; но работа по Монтессори со старшими детьми требует особой трактовки.

Значение рисования: опыты и наблюдения (Рисование при помощи геометрических фигур)

Существует убеждение, высказываемое критиками системы Монтессори, в том, что она не допускает в детском саду свободного рисования и, давая шаблоны (геометрические формы) и картинки для раскрашивания, убивает в детях стремление к так называемому «свободному детскому творчеству». Проследим постепенно, как рисуют дети в детском саду Монтессори, и в чем заключаются ее приемы и дидактический материал, и, быть может, мы увидим, справедливо ли такое утверждение.