Детский сад Монтессори - [42]

Ученый приносит в свою лабораторию самую крохотную частицу природы и с любовью и методически ее изучает с готовыми уже к тому средствами. То же самое делает Монтессори и с детьми, внося в обстановку самое небольшое количество объектов природы, ограничивая и в этом отношении поле сознания ребенка, давая ему возможность сосредоточиться на малом.

И при этом у каждого ребенка старше пяти и до семи лет должно быть свое растение на подоконнике; к коллективному труду, к общему какому-нибудь огороду в этом возрасте дети еще абсолютно не способны, и нельзя насильственно вложить в них это стремление. Чувство общего труда и в этом отношении развивается позднее, и мы должны ждать терпеливо его проявления.

Около двенадцати часов руководительница дает сигнал к окончанию работы; она ничего не говорит, а только пишет на доске: «Убирайте вещи». Одни дети уже окончили работу и убрали свои вещи еще до сигнала, другие заканчивают и убирают; есть и такие, которые продолжают свою работу еще долго и после сигнала. Тихой музыкой руководительница приглашает детей на урок тишины.

Уроки тишины имеют большое значение в смысле воспитания воли у ребенка. На этих уроках руководительница знакомит детей не словесно, разговорами, а опытно с различными степенями тишины в обыденной жизни. На уроке тишины не то важно, чтобы дети сидели «абсолютно тихо». Это идеал, который достигается со временем путем длительных упражнений. Важно, главным образом, видеть, как каждый отдельный ребенок приходит к умению сохранять тишину: спокойно сидеть, молчать, бесшумно вставать и пробираться между столами и стульями, улавливать свое имя, произносимое шепотом руководительницей на значительном расстоянии; важны не результаты, а путь, т. е. повторные упражнения, гимнастика воли, которую неизбежно должен проделать каждый ребенок на уроках тишины. Подождавши, пока дети усядутся спокойно, и дав им посидеть тихо несколько секунд, руководительница тихо встает, тихо отходит в сторону и тихим шепотом вызывает детей по именам. Подготовленные и отдохнувшие в более или менее абсолютной тишине нервные слуховые пути становятся восприимчивее, а частыми повторными упражнениям и самый слух обостряется и утончается. Ребенок, которого некоторое время приходится вызывать по два, по три раза, переходя от шепота к повышенному голосу, начинает мало-помалу слышать едва уловимые звуки шепота. Вызываемые дети один за другим встают и идут к руководительнице; и тут ясно сказывается и индивидуальность ребенка, и степень его умения владеть собой: один, заслышав свое имя, стремительно вскакивает, часто опрокидывая стул, и так же стремительно бежит, громко смеясь и болтая, другой встает тихо-тихо, стараясь не задеть ни стола, ни стула, тихо-тихо пробираясь между мебелью, сохраняя на время серьезность и молчание, третий, вскакивая порывисто, вдруг останавливается, как бы сдерживаясь, стараясь изо всех сил овладеть непослушными мускулами, и выражение удовольствия от сознания одержанной победы написано на его лице.

У большинства детей упражнения в тишине и молчании входят в привычку. Если почему-либо урока тишины не было, они недовольны и смотрят на это, как на нарушение установившегося порядка.

Существует убеждение, что детям присуще постоянное движение, шум, крики, болтовня. Если наблюдать маленьких детей длительно в благоприятной для их жизни обстановке, мы увидим, что это убеждение ошибочно, и что спокойные, уравновешенные движения им так же необходимы, как беготня и возня, и что болтливость и резкие движения отнюдь не составляют непременных атрибутов здорового жизнерадостного ребенка, как это часто думают. Дети болтают так много потому, что вокруг них и с ними слишком много болтают взрослые, по той же причине они и кричат. Взрослые, большею частью, говорят с детьми гораздо громче, чем это нужно для нежного детского уха. Уроки тишины, упражняя волю и внимание, приучают детей сохранять и уважать тишину, сосредоточиваться не только на внешних явлениях жизни, но и внутренних, собственных движениях души. Нам, русским, такое воспитание, быть может, нужно гораздо более, чем другим народам.

Вызванные руководительницей дети ходят под музыку по начерченному на полу эллипсу или кругу, («веревочке», как называет его Монтессори), служащему для уравновешивания детских движений. Руководительница играет мотивы, меняя темп, и дети сами отыскивают в себе ритм и жесты, смотря по индивидуальности. Хождение по «веревочке» является прекрасным упражнением для усовершенствования движений детей. Из опытов, произведенных помощницей Монтессори, Маккерони, даровитой музыкантшей, оказалось, что маленькие дети (до 7 лет) нечувствительны к музыкальному тону, а только к ритму. Повторяя одни и те же такты долгое время, можно добиться того, что дети один за другим начинают согласовывать свой шаг с темпом музыки; среди них в этом отношении много индивидуальных различий, но повторением одной и той же музыки можно сделать всех детей чувствительными к ритму. Дети начинают менять походку, следуя музыке: легкий шаг, шаг марша, бег, скачки и прочее, получая к тому ритмический толчок изнутри, а не от руководительницы; она не объясняет ребенку, какими движениями надо отвечать различной музыке. Руководительница должна играть безукоризненно, ибо настоящая музыка, исполняемая артистически, рождает в детях музыкальное чувство.; тогда они отвечают музыке не только «шагом», но и всем своим телом: руки, голова, туловище – все «послушно» музыке, и выражение лица показывает их музыкальную чувствительность. Маккерони рекомендует для детей примитивные танцы; она построила на ритме простые легкие пляски, имеющие большое значение в воспитании мускульной системы ребенка. Благодаря им, дети вырабатывают в себе легкость и грацию в движениях. При ритмических движениях у детей часто является желание отбивать такт; они начинают хлопать в ладоши или же ищут для этого предметы, и тогда Монтессори дает им ударные инструменты: барабан, тамбурин с палочками, треугольники, при помощи которых налаживается своеобразный детский оркестр. В нашей практике были и есть подобные примеры: дети вооружаются тамбуринами, треугольниками, кастаньетами, бубенчиками, колокольчиками и отбивают темп под музыку рояля, управляемые дирижером, – одним из детей, который машет палочкой по собственному вдохновению. В итальянских детских садах для самостоятельных музыкальных упражнений существуют колокольчики, изобретенные Маккерони.