Детский мир - [3]

Не знаю, сколько это продолжалось, по-моему, бесконечно долго. Я стояла зажмурившись, зажав уши руками, и всё равно до меня долетало свистящее бешеное дыхание Цезаря. Когда, наконец, наступила тишина, я не решилась открыть глаза, но руки опустила, на слух пытаясь определить, что происходит в переговорной.

– Уберись тут, Кло, – велел Сашка спокойным голосом, словно и не было ничего.

– Да, я распоряжусь… – пролепетала королева и, наверное, вздрогнула. Я не видела, я стояла с закрытыми глазами, но она точно отшатнулась, когда её жалкое бормотание было прервано решительным окриком:

– Я приказал убраться, а не позвать слуг. Будет тебе наука на будущее… Как всё вымоешь, пришли ко мне своего сына.

В переговорной что-то грохнуло, и я подумала, что это, видимо, её Величество упало на колени.

– Цезарь, прошу тебя… – взмолилась королева.

– Пришли, – спокойно повторил Сашка. – Будем нового соправителя вводить в курс дел.

Я подождала, пока в коридоре утихнут шаги, пока женщина за стеной перестанет рыдать, а после этого осторожно выскользнула из своего укрытия и опрометью бросилась в башню. В такие дни Сашка грустит, а значит, придет мириться. За жалостью и любовью, как он это называет.

Что же касается меня, то я не знала, как я смогу после всего увиденного гладить его по голове и где найду слова утешения. Наш брат – чудовище, а Тень – единственное существо в мире, которое этого ещё не понимает.

Цезарь пришёл ближе к полуночи, когда Тоська уже лежала в кровати, ожидая вечерней сказки, присел на диван рядом со мной и, приобняв, прошептал:

– Прости меня, Осенька.

Я дёрнула плечом, сбрасывая его руку. Не потому, что всё ещё держала на него зло. Просто так бы я повела себя вчера, до того как увидела своими глазами, на что он способен.

– Я же знаю, что ты умничка, – откровенно подлизывался Сашка. – Самая талантливая, самая красивая…

– А я? – послышалось с кровати. – Я тоже самая?

– А ты ещё лучше, – улыбнулся Цезарь, я же с неприязнью заметила, что у него совершенно холодные, вымораживающие душу до дна глаза.

– Простишь? – под этим взглядом сердце испуганно трепыхнулось в груди и рухнуло в пятки.

– Конечно, прощу… – прохрипела я. – Куда ж я денусь…

Цезарь ещё раз улыбнулся, на этот раз уже мне, и быстро чмокнул в лоб.

– Ну, вот и славно, Лялечка! Ты же знаешь, не могу уснуть, если мы поругались…

– Знаю, – прошептала я, стараясь не отводить взгляда от его лица и не вспоминать о том, что он сделал с Клифом.

Спросить или не спросить, зачем он ходил в переговорную? Я вчерашняя задала бы этот вопрос? Не выдам ли я себя неуместной дрожью в голосе? Не то чтобы я верила в то, что он ответит… но не заподозрит ли он неладное, если я не спрошу?

– Саш… – неуверенно произнесла я, а он замкнул мои губы невидимым замочком и искренне попросил: – Давай не сегодня… Я так устал…

Я подумала: «Для того чтобы забить человека до смерти действительно нужно потратить много сил!»

Выдавила из себя замученную улыбку, словно мантру повторяя один из последних уроков по искусству лжи.

– Конечно, я понимаю.

Цезарь обернулся к Тоське и похлопал себя по коленке:

– Иди ко мне, сладкая, – позвал он мою Тень. – Я тебя тоже пожалею, а потом ты меня проводишь, оки?

– Оки! – она захлопала в ладоши и опрометью кинулась в объятия. Моя счастливая, глупая Тень.

– Саша, – попыталась возмутиться я. – Мы еще сказку не читали…

– Не читали? – он закусил губу, скользнув по мне странным задумчивым взглядом. – Ну, и ладно… Оставлю её у себя на ночь… Сладкая, хочешь, сегодня я прочитаю тебе сказочку перед сном?

– Про пони? – синие глаза восторженно загорелись, а я поклялась себе потренироваться у зеркала, чтобы никогда такая улыбка не появлялась на моем лице, потому что со стороны безмозглая я смотрелась совершенно омерзительно.

– Ну, как хотите… – я притворно зевнула и демонстративно зацепилась взглядом за часы.

– Тогда не будем тебе мешать, – заторопился Цезарь и, обняв Тень за талию, повёл её к выходу.

Когда они ушли, я ещё с минуту сидела на месте, думая о том, что же не так. А потом поняла: щелчка запирающего устройства не было, а это значит, что…

Вскочила на ноги, руками пытаясь удержать сердце в груди.

…это значит, что сегодня ночью в спальне не будет бесхитростной Тоськи, которая обязательно бы меня заложила, уйди я из башни. Откровенно говоря, это была далеко не первая её ночевка у брата, но никогда раньше Цезарь не забывал запереть дверь…

Сегодня ночью я впервые за двенадцать лет выйду в город без сопровождения.

Голова закружилась от счастья, а во рту сам по себе вдруг появился терпкий марципановый вкус. Сашка держал нас на строжайшей диете, лично взвешивая обеих раз в неделю и ревностно следя за тем, чтобы ни капли сладкого не попало в наше меню.

Сегодня ночью я устрою вылазку в город.

Несколько секунд я потратила на то, чтобы извлечь из шкафа старый костюм для занятий борьбой. Не знаю, почему Сашка однажды запретил мне посещать спортзал. Тем более, не представляю, как у меня хватило смелости спрятать от него форму, но сейчас я этой своей нечаянной смелости была страшно рада. Не в моих же платьях появляться в городе. А носить брюки Цезарь нам запретил лет десять назад.