Детский мир - [19]

От этих слов мне стало совсем нехорошо. Хочется верить, что Могилевского не постигла судьба Клифа. И что Сашка очень сильно преувеличивал, когда грозил Мастеру каст рацией.

– И последними его словами было: «Я не хотел».

Цезарь всё-таки изумительная садист. Не то чтобы я не знала об этом раньше, но теперь, когда он напрямую давил на мою излишне чувствительную совесть, я просто взбесилась.

– Он не хотел покидать нас, – продолжил Сашка, по-прежнему глядя мне прямо в глаза. – Но болезнь не спрашивает о ваших желаниях, ей наплевать на ваши надежды, она просто приходит, и вы умираете.

Мерзавец обнял Тоську за талию и нежно поцеловал её в щеку.

– Мне остаётся только надеяться, что этот внезапный… вирус не затронет других близких мне людей. Что… лекарство найдётся вовремя.

Я почувствовала, как желчь разлилась по моей крови, затуманила взгляд и наполнила горечью слюну. Ненавижу. Как же я его ненавижу.

Тень улыбалась рассеянно, счастливо и по-доброму так, как только она умеет. Я, например, не смогла бы изобразить на своём лице эту вселенскую любовь и абсолютное всепрощение. Как бы я ни старалась и сколько бы ни репетировала перед зеркалом.

Она улыбалась. А наш брат, ласково поглаживая сильными пальцами её талию, только что в прямом эфире, глядя в лицо всем людям Яхона, угрожал, что убьёт её, если я не вернусь. Я не могла глаз оторвать от его руки, забыв обо всём и вмиг разучившись дышать. Я пыталась разобраться в себе и решить, достаточно ли во мне жертвенности для того, чтобы отказаться от своей жизни во имя Тоськиной.

Я честно искала в себе силы, чтобы прямо сейчас пойти к себе в комнату, взять в руки таблетку и отправить Цезарю прямое сообщение: «Прости меня. Я в Детском корпусе. Забери меня домой. Я виновата. Я больше не буду». Ну, или что-то в этом роде, над текстом можно было бы поработать в процессе. Беда в том, что я не находила в себе этих сил. Я в своём эгоизме, видимо, была слишком сильно похожа на Цезаря. Наверное, пришло время признаться в этом самой себе.

– В эти тяжёлые для нас дни, – продолжил Цезарь и сделал приглашающий жест левой рукой, вызывая из тени королеву Кло и его высочество Леопольда, – рядом с нами самые близкие. Семья, – кивок на Тоську, – друзья, – короткий взгляд на Палача, – и соратники.

Её величество гордо расправила плечи но, прежде чем начать говорить, бросила неуверенный взгляд на Цезаря. Со стороны казалось, что она смотрит на него с благоговением, но я-то знала – это не благоговение, а тихий ужас.

– Двенадцать лет назад, – голос королевы был по-молодому звонок, а обновлённая кожа сияла юностью, но взгляд выдавал состарившуюся женщину, – войска Детского корпуса под предводительством Цезаря вошли в Кирс и свергли тирана вместе с завравшимися жрецами и…

Да, мы все прекрасно помним и в обязательном порядке учим Новейшую историю. Чтобы, упасите запрещённые, не забыть про Цезаря-освободителя, про жадных жрецов и про богов, которым больше нет места в нашем мире. Хотя о последних как раз лучше забыть. А ещё мы помним о том, что упомянутый тиран был твоим мужем, глупая ты королева Кло.

– Двенадцать лет назад юный правитель одарил мою семью своим доверием, поручив управление северными территориями. Сегодня… – королева сглотнула и несколько раз моргнула, пытаясь избавиться от слёз. – Сегодня моя благодарность не… – Она снова запнулась и судорожно вдохнула, боясь бросить взгляд на Сашку.

Я видела, что она боялась. Видела, как расширились её зрачки, как побледнели губы и задрожал подбородок. Это видела я. Остальные, несомненно, наблюдали до слёз растроганную женщину.

– Я не знаю, как выразить свою благодарность, – её Величество всё-таки собралась с силами и продолжила выступление. – Потому что Цезарь своим указом и южные земли тоже доверил заботам моей семьи.

Его высочество Леопольд встал рядом с матерью и, вскинув вверх правую руку, выкрикнул:

– Слава Цезарю!!

И площадь по ту сторону экрана взорвалась многоголосым:

– Слава! Слава! Слава!

Небо над Кирсом расцвело многочисленными воздушными шариками и лазерными проекциями, тысячи перепуганных воробьёв метнулись навстречу многочисленным камерам под улюлюканье и свист… Там, по ту сторону экрана. Здесь же было довольно тихо.

С десяток хлопков сиротливо всколыхнули воздух на Облезлой площади, кто-то присоединился к восхвалениям. Однако большинство хранило зловещее молчание, размышляя, чем смена соправителя обернётся в плане военных действий для нас, Корпуса самоубийц, который всегда стоит в авангарде.

Я вдруг почувствовала на себе посторонний взгляд и, подняв голову, увидела Севера. Он стоял всё там же, с противоположной стороны площади, и смотрел на меня внимательно, пожалуй даже оценивающе. И я в этот миг как никогда была благодарна Сашке за то, что он вытащил Тоську на балкон. Считать Северова слепым дураком нельзя ни в коем случае. Наглость, несомненно, второе счастье. И самое ценное лучше прятать на виду… Но не нравится мне его пристальный взгляд.

– Что? – произнесла я одними губами и приподняла вопросительно брови.

Север дёрнул уголком рта, а затем поднял вверх левую руку, показывая мне большой палец. Я растерялась, не понимая, что он имеет в виду, а он ухмыльнулся и поднял правую руку с растопыренной пятернёй, шевельнув губами: