Детские шалости - [50]

Однако оглядывая отремонтированную и великолепную гостиную Ким, он задумывается о том, что, может, его мама не окончательно решила забыть о Лили, может, она помогала Ким с этим ремонтом, с отделкой, выбирала ковер, и обои, и этот тройной гарнитур, подсветку и вычурные венецианские стекла, закрытые решетками. Что она сделала все это за его спиной. Он определенно не будет удивлен, узнав, что она частично оплатила этот ремонт. Как и он сам, конечно, внезапно доходит до него. Именно на этот ремонт утекли деньги, которые он давал Ким под предлогом трат на Лили — на ее летнюю одежду, и школьные учебники, на ее телефонные карты, и на еду, или, как называла это Ким, «ежедневные расходы на Лили» — все эти деньги ушли на ремонт.

— Ну и кто же это все отремонтировал? — говорит он, поскольку Ким либо не поняла его первого вопроса, либо решила оставить его без ответа.

— Я сама. С некоторой помощью, — говорит она. — Это длилось месяцами.

— С помощью от кого? — говорит он. — Кто тебе помогал?

— Ты же знаешь Дэйв, до того, как съебаться, от него была некоторая польза, хотя ему это не особо нравилось. Да и соседи оказались весьма рукастыми. Люди, которые живут в округе, очень дружелюбны.

— Так что, ты отремонтировала весь дом? Он теперь весь так выглядит? — говорит он.

— Я отремонтировала ванные. Теперь они мне действительно нравятся. Я бы показала тебе верхний этаж, но там сейчас спит Зак. Может, попозже.

— И во сколько все это обошлось? — говорит он, тыча в диванный подлокотник, чувствуя, что он на удивление мягкий и пружинистый, опыт подсказывает, что эта мебель действительно качественная. — Где ты взяла деньги?

— В основном это дотации, хотя я немного работала. И, как я сказала, некоторые соседи в округе помогли мне с этим расправиться.

— Как бы не так, — говорит он, снова оглядывая комнату, удивленный, что она побеспокоилась ее отремонтировать, и, по его мнению, проявила некий вкус. Ким же вообще не следила за их домом в Норфолке, она решила стать бродяжкой Нового Поколения, она хотела безыскусной жизни, на заднем сиденье автобусов, в лесных домах, и вигвамах, и где угодно, по крайней мере нельзя сказать, что она должна быть озабочена материальными ценностями. Разве не таковы все эти хиппи и бродяжки?

— Работала, занимаясь чем? — говорит Марк. Он по-прежнему не может себе представить, как она собирает фрукты — роется на пыльном поле с корзинкой заплесневелой клубники.

— Работала в клубе, — отвечает она.

— Опять двадцать пять, — говорит он. — Не слишком ли ты для этого стара?

— Это очень эксклюзивный клуб, — говорит она. — Для джентльменов, а не для молокососов. Кроме того, он не бывает открыт допоздна.

— И кто смотрит за твоим ребенком? — спрашивает он.

— Лили. Обычно она следит за ним. Я хорошо ей плачу за это, да. Я зарабатываю хорошие деньги, ты знаешь, по вечерам, когда работаю.

Лили сказала ему по телефону, что с тех пор, как у Ким родился ребенок, ее мать изменилась, особенно с тех пор, как съебался этот персонаж, Дэйв. Лили сказала, что она превратилась в фашистку, которая помешана на деньгах, на новом ковре и на ребенке, и, глядя на Ким в ее тугом свитере с отвернутым воротником и в аккуратных потертых джинсах, глядя, как она оперлась о подоконник и гордо уставилась сквозь тюлевые занавески на свой когда-то замызганный передний дворик, он понимает, почему Лили сказала ему все это. И он уверен, что понимает, насколько растерянной, запутавшейся чувствует себя Лили — если она хоть в чем-то на него похожа. Ему всегда была необходима четкость в отношениях, четкость и стабильность. Он ненавидит, когда неожиданно люди меняются, превращают себя в то или в это, а потом становятся снова такими же, как и были, если на данный момент это больше всего их устраивает. Однако он совсем не уверен, что сущность Ким изменилась так же. Окей, она никогда не была озабочена украшением своего жилища или, как он думает про себя, Лили. Когда та была маленькой — она не слишком сильно пеклась об этом ребенке, только хотела сделать из нее посмешище. Пока он был женат на Ким, она была определенно помешана на деньгах, непрестанно допекала его тем, что у них мало средств, и почему бы ему не заняться чем-то еще, чтобы больше зарабатывать, потому что она хотела бы хорошо выглядеть, она хотела бы просто быть в состоянии нормально их накормить. Он чувствует, что Ким такая же скользкая, такая же лживая, как и всегда, что она преследует свои собственные цели. Он никогда не знал, как вести себя с ней (с ней, которая то хотела жить в центре страны, в изоляции, ха-ха, а в следующую минуту хотела снимать мужиков в каких-то клубах в центре города — на закуску). Теперь он уверен, что ее собственная дочь тоже не знает, как ей себя вести с ней. Их дочь, чей четырнадцатый день рождения — сегодня. Их дочь, которая решила смотаться куда-то, в то время как, думает он, она должна была сидеть дома и дожидаться его приезда. Он проехал сто пятьдесят миль по плохой дороге только ради этого случая, а самое главное — он привез ей огромный подарок, который обошелся ему в целое состояние.