Детсадовская история - [54]

— Подъем!

— Я сплю, — зевнул мальчик.

— Не спи, а то замерзнешь! Говорю же, вставай! — тормошила я его, он плохо поддавался.

Зарядку мы все-таки сделали, попрыгали на ступеньках. Снова садиться нельзя, уснем. Кончики пальцев словно кололи иголками.

— Давай петь песни? — предложила я.

— Знаете что-нибудь модное?

— Модное — это не интересно.

— Тогда что?

— Мои любимые. Я тебя научу. Будем петь и маршировать.

— Не хочу… Глупо…

— Так весело ведь! — уговаривала я. — И все равно никто не видит! Когда еще так развлечемся?

— Вот уж точно никогда!

Когда открылась дверь в наш погреб, мы маршировали по ступенькам вверх и вниз, воя во все горло:

— И вновь продолжается бой, и сердцу тревожно в груди! И Ленин такой молодой, и юный Октябрь впереди!

— Что тут у вас? — ошарашено спросил Витек.

— Не мешай! — отмахнулась я от него и предложила: — Давай я второй голос в припеве спою?

— А я? — спросил мальчик.

— А ты пой, как пел! Только на терцию выше, а то у меня первое сопрано, мне в этой тональности низковато!

— Давай!

— Да что тут у вас?! — повторил Витек.

— Оргия, не видишь, что ли.

— Вижу, но не ожидал. Выходить будете?

— Сейчас допоем.

— Может, на улице допоете?

— Ой, Вить, тут заминировано! — вспомнила я.

— Где?

— Здесь где-то…

— Нет здесь ничего, выходите.

Мы вышли в жаркую ночь из холодного подвала. Хорошо, тепло. Витек стоял рядом и раздумывал, не надо ли нас обоих сдать в психушку. По его виду, склонялся к версии, что надо.

— Я думал, что вы любите романсы под гитару, а не патриотические песни! — восхищенно глядя на меня, сказал мальчик.

— Тоже можно под настроение, но у нас гитары не было. И может у меня любимая песня — гимн России.

— Быстро ты находишь общий язык с детьми! — похвалил меня Витек.

— Я талантливая, — скромно сказала я. — И опыт приобрела за эту неделю.

Мы вышли на залитую светом фар улицу. Приехал Матвей и почему-то две полицейские машины со скорой помощью. К ней Витек повел мальчишку. Позвал меня, но я не пошла, оглядывалась, выискивая Янку. Нигде ее не видела, Лапочку тоже.

— Где Яна?

Все молчали. Я понеслась к дому, где оставила подругу. Предполагала ведь, что убийца может вернуться, но ушла, никогда себе не прощу! Витек поймал меня у калитки.

— Чего носишься, как ненормальная? Ничего с твоей подругой не сделалось! Жива здорова.

Подтверждая его слова из дома вышла злая как сто чертей Янка с Лапочкой на поводке. Лапочка тоже был какой-то взъерошенный. Витек открыл передо мной калитку.

— Проходи, убедись. Можешь ее потрогать, если не веришь!

— Яночка! — попыталась я повиснуть на ее шее.

— Тебя где носило? Я что одна должна ловить всех маньяков? — зарычала на меня Яна.

— Что?

— Ничего! Пока ты сидела в своем погребе, я тут проявляла чудеса героизма!

— Ты и героизм? Вы в паре не смотритесь, — съязвила я.

— Тем не менее! Я сижу, жду тебя, и заваливает Алексей собственной персоной. Он тут в кустах сидел и ждал, пока мы все в разные стороны не разбредемся. Тебя закрыл и пришел ко мне.

— Ужас. А ты?

— Выслушала, что он хотел сказать, а потом попросила Лапочку покусать этого засранца. Теперь надо собачке пасть прополоскать, как бы не отравился этой заразой.

— Лапочка ведь со мной пошел, — вспомнила я. — Но он при мне ни на кого не набросился, а я еще с соседом разговаривала.

— А зачем бросаться? Угрозы тебе не было. Подумаешь, в подвале закрыли, Алекс и не понял, что это угроза. Пошел ко мне вслед за Алексеем. И очень пригодился.

— Да, пригодился, Алексея вашего на скорой в больницу увезли зашивать! — пояснил Витек.

— Он не наш, — сказали мы хором.

Молодец, собачка, умница, я опять должна косточку. Нет, две косточки. Значит, пришел тихонечко вслед за убийцей к хозяйке. Хорошая псинка.

— Если все так чудесно шло, то почему вы нас раньше не выпустили? Мы просидели…, - я посмотрела на положение звезд на небе. — Два с половиной часа!

— Не могла, я Алексея караулила! — отмахнулась от меня подруга. — Я ему сказала, сиди не шевелись, а то натравлю собаку. Он и сидел, а я ждала, что кто-нибудь приедет. Потом на улице машины зашумели, я отвлеклась, и он попытался сбежать и меня стукнуть. Тут-то Лапочка и вмешался.

— Понятно. Все теперь? Можно по домам? — поинтересовалась я. — Вить, довезешь до дома?

— Почему именно Витя? — с нежной улыбкой спросила Яна. — Почему не Аким?

— А почему Аким? — не поняла я.

— Он мне рассказал, как ты голая с нетерпением ждала его в постели! — ядовито-сладко проговорила Яна.

— Это правда? — глядя на меня, произнес Витек.

— Правда, — не умею я врать, ведь все так и было, как сказала подруга. Только зачем она это сказала? Что друг обо мне подумал?

Витек подал руку Яне, она бросила на меня торжествующий взгляд и ушла с ним. Я долго и с удивлением смотрела им вслед, ничего не понимая. Пожала плечами и пошла к полицейской машине. Кто-то же должен довезти меня домой. Довезли, только сперва до утра со мной беседовали на предмет моего интереса к этому делу, а я отвечала, как могла, то есть честно.

Я забрала свою кошку и пошла жить к родителям. Их квартира была пока свободна. Они уехали к друзьям на Волгу, а потом к маминой родне в Пермь. Моя мама не москвичка, что ей ставила в вину свекровь до смерти. Мол, приехала лимитчица и захомутала москвича. То, что мама приехала учиться на юрфаке, а не подметать улицы, не имело значения. «Если бы свекровь знала, что ее будут хоронить на мои деньги!» — повторяла мама сама себе, когда у нее было плохое настроение, и настроение сразу улучшалось.