Детсадовская история - [36]

Сосед ретировался.

Я порадовалась, что ремонт у меня еще не сделан. Вода текла рекой по стенам и из подъезда. Хорошо, если все высохнет хотя бы через неделю. А я-то думала, что мою квартиру уже ничем не испортишь. Совершенству нет предела, но и кошмару тоже.

— Зачем вынесли унитаз? — спросил меня Витек, а я и не заметила, что на нем сижу.

— Вдруг он промокнет?

— Это же унитаз, а не трусы.

— Мои трусы! — заверещала Настя. — Они там остались!

Девочка кинулась к ближайшему пожарнику.

— Там мужские трусы пятьдесят четвертого размера! Достаньте их, пожалуйста!

Пожарник за свою карьеру многое повидал, но не такое, поэтому от Насти убежал. Она ревела в голос. Пожар потушили быстро, машины забрали пожарных и уехали, а все соседи пошли назад в квартиры. Пострадала только квартира моих соседей сверху и моя.

Нет, за неделю не высохнет. Даже в такую жару — две недели, и то если дождь не пойдет. Как ни странно кактус в розовой ушастой свинье чувствовал себя отлично. Зато все остальное… И остатки еды пропали, но мы и так почти все съели.

— И что теперь делать с ремонтом? — вслух подумала я.

— Все отлично, мы идем жить ко мне! — предложил Аким.

Яна, Махмед и Хаути согласились. Деваться им все равно некуда. В свою квартиру Яна вместе со мной идти не захотела. Перспектива провести время с Акимом понравилась ей больше, чем тосковать со мной о вымокшей квартире. Гости с востока тихо ушли еще во время пожара. Осталась Настя, которая опухла от слез по безвременно сгинувшим трусам. Вот нельзя брать чужие вещи, будет теперь знать.

— Витек, полиция должна помогать маленьким девочкам? — обратилась я к другу.

Витек насторожился.

— Купи Насте мужские трусы!

— Думаю, что покупка мужских трусов маленьким девочкам не входит в компетенцию полиции.

— Думай хоть что, а делать будешь, как мы с Настей скажем. Пошли в магазин!

Настя перестала реветь, взяла Витька за руку, с надеждой глядя ему в глаза. Под умоляющим взглядом ребенка он не устоял. Так мы и пришли в магазин за плавками пятьдесят четвертого размера. Купили их, потом довели радостную Настю до ее дома.

— Только я папины трусы потеряла, — напоследок вздохнула она. — Он будет ругаться.

— Он и не вспомнит, — утешил ее Витек. — Я вот иногда вообще не помню, что у меня где лежит.

Я теперь тоже не знаю, что где лежит в моей квартире, и есть ли эта квартира вообще. Ладно, посмотрю через две недели, когда высохнет. Витек пошел провожать меня до Янкиного дома, пора было гулять с Лапочкой.

— И все-таки меня хотят убить. Два покушения, это не шутка, — заговорила я.

— Про третье забыла.

— Когда?

— Сегодня. Твоя кошка устроила пожар. Ясно, что это заговор против тебя, а кошка — исполнитель, — захохотал Витек.

— Не веришь, — насупилась я. — Тогда хоть расскажи, что ты думаешь про убийство в детском саду?

— Ничего не думаю.

— Зато я догадалась, что Софья Никитична следила за своим внуком или внучкой!

— Нет у нее внуков! И детей нет! Говорил же я тебе! Это точно. Одинокая она!

— А вдруг есть?

— Она про них забыла и только недавно вспомнила? Затяжной склероз? Как можно забыть про детей и внуков?

— Нет не так, — начала я рассказ. — Представь, что у нее похитили ребенка, и она его искала двадцать пять лет. И вдруг нашла и узнала, что у нее уже есть внук!

— Ты любовных романов начиталась и сериалов насмотрелась? Там основная сюжетная линия — похищенные в младенчестве дети.

— Считаешь, что неправдоподобно? — расстроилась я. Такая была хорошая версия.

— Совершенно неправдоподобно. Кто, по-твоему, ее убил?

— Злодей, конечно! Вот скажи, у нее есть наследники?

— У нее нет наследников. Все отойдет государству.

Я задумалась. Представить себе целое государство, которому необходимо какое-то жалкое наследство, ради которого надо убить, я не могла. Смешно даже. Значит, есть реальный наследник, он и убил. Осталось только его найти. Завтра с утра и займусь.

Лапочка ждал у двери. Услышал, как я поднимаюсь по лестнице и залаял, и вот как узнал, что это я? Терся о мои ноги и махал задом с куцыми остатками хвоста. Рад, скучно ему одному целыми днями. Ничего, завтра мое расследование заканчивается, и Яна возвращается к своему псу.

— Намордник и поводок? — спросила я Лапочку, когда переоделась в джинсы с футболкой. Он не согласился. — Нет, без поводка никуда не пойдешь, будешь сидеть дома. Давай, не сопротивляйся, тебя поводок очень украшает.

С моей точки зрения, собаку украшает ошейник, мужчину — галстук, а девочку — бант на голове. Пес подставил толстую шею, я пристегнула к ошейнику поводок и мы пошли гулять. Намордник я сама на него не захотела одевать, памятуя о том, как пес вцепился в руку нападавшего на меня хулигана. Был бы в наморднике, еще не известно, чем бы дело кончилось.

На улице темнело, прохожие встречались редко, а если и встречались, то при виде Лапочки переходили на другую сторону улицы. Они же не знают, что у собаки хороший характер, и для того, чтобы Лапочка хотя бы гавкнул на кого-то, этот кто-то должен напасть на его хозяйку. В любом другом случае прохожим ничто со стороны Алекса не грозит. Прогулка проходила мирно. Лапочка чинно, как воспитанная собака, шел рядом, нюхая землю, а я обдумывала план действий на завтра. Если на меня напал кто-то из трех подозреваемых мной папаш, то у него на руке должны быть следы укусов. Но они все трое носят рубашки с длинными рукавами. Предложить раздеться? Ага, наедине. Как же проверить? К тому же я могу ошибаться в каждом из своих предположений.