Дети змей, дети волков - [2]
Небо. Радомир ненавидит один только его вид. Все очарование, нахлынувшее на него в тот самый миг, как только они оказались под его сводами, покинуло ведуна безвозвратно. Так сильно тоскует он по родной лазури вечного своего лета! Раньше казалось ему, что нет ничего ужаснее, чем видеть перед собой яркий лик Ярило, теперь же знает – есть вещи, которые куда страшнее. Остатки кошмарного сновидения, увиденного им в темницах Алтын-Куле, до сих пор душат черной горечью, но даже это не уменьшает его тоски по родным краям.
Или, может, тоскует он вовсе не по Большеречью?
Не хочется больше думать о подобных вещах. Мысли эти приводят его к воспоминаниям о Весне, и взгляд зеленых ее глаз, полных печали, причиняет боль и без того израненному сердцу.
«Пусты слова твои, ни любви в них, ни защиты. Люби тебя, не люби – так и будешь пустой, ни жизни в тебе, ни души».
Морщится солнцерожденный, стискивает кулаки в бессильной злобе. Она – все, что у него осталось. Ведун и сам не уверен, о ком именно идет речь – о злобе или о девушке.
Прошедшая вперед северянка замечает пропажу не сразу. Она оборачивается, окинув мутным взглядом горизонт, и останавливается, заметив лежащего на песке ведуна. Пугается даже – неужто умер? Что же будет делать она одна в ужасном этом месте? Ей не добраться в одиночестве до далекого берега, на котором раскинулся Дениз Кенар, не то что до северных земель! Да и не только в этом дело. За время пути Радомир стал ей даже близок, словно бы связаны они кровным родством. Привыкла она и к тяжелому характеру, и к тому, что всегда он рядом.
Или ей на роду предначертано терять братьев?
Мысль эта пронзает ее стрелой. Испуганная, Волчица бросается назад, старается как можно скорее оказаться возле ведуна. Скользит на песке, падает несколько раз, царапая ладони об острейшие песчинки, и кричит дрогнувшим от страха голосом:
– Радомир!
Она оказывается рядом с ним так быстро, как только может, и, рухнув на колени, хватает ведуна за плечи, встряхнув с такой силой, что его челюсти звонко щелкают друг о друга. Распахнув карие глаза, он смотрит прямо на нее. Ренэйст шумно выдыхает через нос. У нее больше нет сил, чтобы злиться.
Словно прочитав ее мысли, говорит Радомир слабым голосом:
– У меня больше нет сил, чтобы идти.
Он закрывает глаза, и Белолунная рассматривает лицо побратима, болезненно-спокойное. Отсутствие воды и еды оставило на нем свой след. Прежде по-детски круглое, юношеское совсем лицо обострилось, словно грубо из камня его высекли. Острые скулы и впалые ореолы глазниц сделали Радомира похожим на мертвеца; видела Ренэйст тех, кто умирает от болезни, и выглядели они столь похоже, что становится ей страшно. Бледные, иссушенные губы истерзаны незаживающими ранами, словно тканью, прикрыты лоскутами омертвевшей кожи.
Думать не хочет о том, как выглядит сама после столь изнурительного путешествия. В детстве Ренэйст знала, что вырастет красавицей. Для того чтобы понять это, достаточно посмотреть на кюну. Йорунн считалась самой прекрасной женщиной если не во всех землях луннорожденных, то в Чертоге Зимы уж точно. Будучи ее дочерью, Белолунная ясно понимала, какая судьба ей уготована. Она была готова к тому, что и ее тоже будут называть красавицей, и представляла, как лучшие воины будут обивать порог конунгова дома, стремясь уговорить отца пообещать ее руку. Ренэйст была ребенком, и матушка, заплетая белоснежные волосы в косы, говорила ей, сколь радостна будет она, став кому-то женой.
Но Ренэйст стала воительницей. Претендентов на руку конунговой дочери не нашлось, да и та свое сердце отдала дикому мальчишке, которого конунг из набега привез, назвав заменой почившему Хэльварду. Судьба Ренэйст стала иной, да только красавицей она так и осталась.
Потому и не хочет видеть, сколь ужасно сейчас ее лицо. Не желает знать, в каком виде предстанет перед Хаконом, когда вернется к нему. Столь глупы эти переживания в свете того, через что Белолунной пришлось пройти, но под шрамами и песком, вросшим в потемневшую от солнечного света кожу, она все еще юная дева в самом нежном своем возрасте.
Обессиленная, ложится Ренэйст на песок подле Радомира и закрывает глаза. Во весь рост вытягивается, стонет глухо от боли, пронзившей насквозь. Словно бы в собственном теле тесно становится, дышать нечем, а кости смыкаются клеткой. Останься в ней силы, она бы заплакала, только не может даже этого сделать.
Чудится ей, что, коль не продолжат они прямо сейчас свой путь, то останутся здесь навсегда. Только вот не пугает это больше. Мысли о родных, горюющих о ней, похоронивших ее, больше не придают сил. Если мертва она, то для чего борется? Что доказать пытается? На севере Ренэйст никто не ждет, и не на что ей надеяться.
– Вдруг, – шепчет она, глаз не открывая, – вдруг мы мертвы? И все это – царство богини Хель, по которому блуждаем, не заслужив при жизни смерти, достойной чертогов Одина?
Смеяться Радомир начинает, и смех его вскоре обращается кашлем.
– Были б мы мертвы, не было бы меня с тобой. Я в других богов верю, и другая судьба меня ждет, как закончится жизненный путь. Нет, Ренэйст, живы мы, пусть и не уверен я, что это хорошо.
В старинных легендах говорится, что раньше мир был другим. Им правили могущественные боги, а солнце и луна сменяли друг друга, являя миру день и ночь. Но все исчезло, обратилось в сказки, легенды и притчи. Нет больше богов, а солнце и луна застыли на небосводе, далекие и безучастные. Расколотый надвое мир привыкает к новым законам. Одни живут в тепле и вечном лете. В зимнем холоде и льдах обитают другие. Чтобы выжить, им придется объединиться. И однажды вновь задуют ветра и восстановится равновесие, если они, такие разные, поймут, как сильно похожи – дети луны и дети солнца.
Продолжение истории Ренэйст Белолунной, воительницы и юной наследницы северных земель. На этот раз ей придется пойти на примирение с давним врагом, ведуном Радомиром, вместе с которым они попали в плен к жестокому султану Саиду. Чтобы выжить в неволе, в незнакомом крае золотых песков, Рена и Радомир должны объединиться и поддерживать друг друга. Тем временем на севере, в Чертоге Зимы, в погоне за властью назревает политический конфликт… Потрясающий авторский слог, обилие мифологических отсылок, детализированная проработка характеров персонажей, а также новые герои ждут нас в продолжении истории о детях Луны и Солнца! Чудесная оригинальная иллюстрация от Марины Козинаки! «Если первая часть заворожила меня языком старинных од и суровостью, схожей с извилистыми северными фьордами, то вторая часть вышла более надрывной.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Очередная жизнь в разгаре. Бессмертный Саян Умелец благополучно обосновался в Тассунарской империи, в островном государстве, в котором вот уже третью сотню лет царит Великий мир, а подданные наслаждаются благами самоизоляция. Но мало стать преуспевающим издателем. Гораздо сложнее и важнее пробиться во власть, в большую политику. Для начала хотя бы попасть во дворец императора.Тассунарская империя изо всех сил старалась не обращать внимания на большой внешний мир, забыть о нём. Однако большой внешний мир сам обратил на неё внимание.
Что обычно происходит с молодыми девушками, которых властный родитель насильно выдает замуж? Правильно, они, смиренно опустив голову, топают к алтарю, оттуда замуж, а там как не повезет. Что произойдет со мной, если папенька попытается выдать меня замуж? Ну ничего общего с замужеством, это точно. Как обычно ведут себя молодые девушки, попавшие в столицу впервые? Правильно, они пытаются найти свое место под солнцем. Вот как могут, так и ищут. Какое нашли, такое и место. Под каким получилось, такое и солнце.
В книге «Сундук Вечности» рассказывается вымышленная история о трех девушках из разных поколений — Александре, Веронике и Виктории, влияющих на судьбу одного королевства.
Полгода назад Виддершинс и ее «личное божество» Ольгун сбежали из Давиллона. В пути Виддершинс невольно узнает, что дом аристократов решил выступить против последнего выжившего бастиона семьи Делакруа. Решив помочь дальним родственникам своего приемного отца, покойного Александра Делакруа, она отправляется в городок на окраине. Там она принимается распутывать заговор, где участвуют и тот дом аристократов, и местная преступная банда, и при этом те, кого она пытается спасти, не спешат ей доверять. А еще ей придется разобраться с предателем в семье Делакруа, безумным алхимиком и юным влюбленным аристократом, который не хочет слышать отказа.
Когда-то она была Адрианной Сати. Сиротой она сбежала из приюта и попала в ряды аристократии города из грязи, как в давней сказке. И все было хорошо до одной жуткой ночи, когда злодеи — люди и не только — лишили ее всего кровью и убийствами. Теперь она — Виддершинс, воровка, пытающаяся выжить в трущобах Давиллона с острой рапирой, остроумием и помощью загадочного Ольгуна, божества, которому поклоняется только сама Виддершинс. Не лучшая жизнь, по сравнению с прежней, но это ее жизнь. Но теперь Давиллон в хаосе, и ее снова пытаются лишить всего, что она построила.