Дети забытых богов – 2 - [12]

В помощь ему дали товарища Любу Жданович, которая должна была написать для него понятные и простые слова его будущего «спича». Это была невысокая, крутобедрая, скорее белобрысая, чем рыжая девица, которая укладывала свои волосы в картуз, и все время мучила в руках рукоятку маузера. Словно никак не могла с ним справиться. Товарищ Люба носила кожаные штаны галифе, сапоги, и гимнастерку, которая была заправлена широким ремнем. Товарищ Жданович посмотрела на будущего оратора и приветливо улыбнулась, наверное, он ей сразу приглянулся.

С речью у них пока ничего не получилось, вечером товарищ Люба грела воду в двух огромных ведрах, потом вручила фронтовику воняющую скипидаром мочалку, чтобы тот отмылся от многодневной грязи. Печь была на простых дровах, которые она получала от дворника по выданному ей мандату. Горячей воды в тот момент в этом доме почему-то не было.

Когда утром они проснулись в одной постели, оба товарища приняли верное решение – соратнику Арсению нужно срочно обзавестись новой одеждой и личным транспортом.

Он выложил несколько денежных купюр на стол, товарищ Люба вздохнула, и сказала, что деньги тут совсем не нужны. Стала готовить на стол. Кипяток пришлось одолжить у соседки, та поставила свой чайник раньше, но много воды ей не требовалось.

Днем товарищ Жданович сходила в канцелярию, громко с матами там пообщалась, потом вышла собой довольная. В руках у нее был небольшой квадратный квиток, ордер на новое обмундирование. Громкое и выразительное общение – было ключевым моментом в жизни настоящего пролетария, а товарищ Люба часто напирала на свое простое, пролетарское происхождение.

Люди в последнее время часто, порой может быть, неуместно, вспоминали свои былые заслуги. Многие герои буквально «делали революцию», пока остальные штаны просиживали и вшей давили. Это переставало нравиться, но урезонить таких горлопанов, бывало, сложно.

Склад был рядом, в том же здании, что и «ревком», туда они пошли вместе, чтобы его не обманули. Это было старое темное помещение, покрытое местами толстым слоем пыли. На нижних полки лежало несколько свежих штабелей ящиков, тюков, мешков. Судя по мешкам, маркировка явно не российская. Заведовал этим учреждением тщедушный малоразговорчивый человек в стираной рубашке с бухгалтерскими нарукавниками по самые локти. Обут этот специалист был в старенькие, добротные башмаки, к которым в непогоду прилагались хорошие калоши.

Помогал кладовщику молодой боец, который должен был стоять на дверях с карабином, но об этой своей обязанности он давно позабыл, потому что внутри помещения оказалось теплей и сытней. Вероятно, что без этого объекта будущая жизнь солдата теперь представлялась малоинтересной.

Так и случилось, когда товарищ Арсений получил несколько тюков нового солдатского обмундирования, товарищ Люба стала крыть всех отборным матом, и ему все поменяли. А дополнительно вытащили кожаную куртку, кепку, ботинки, широкие очки, краги. Длинный моток портянок сменили парой упаковок тонких носков. Оказывается, что краги были для ног, одежда вообще имела больше отношений к экипировке мотоциклиста. С некоторых пор за товарищем Арсением числился новенький «мотоциклет» американской сборки.

Товарищ Люба подмигнула будущему «оратору». И развела руками, мол, обещала транспорт, вот, получай своего «железного коня».

В служебном гараже они посмотрели на данный агрегат. Он был великолепен. Товарищ Арсений уже видел такие немецкие машины, но самому ездить пока не приходилось. Целый день они обкатывали транспорт, потом пошли обедать. Несомненно, грязные, но довольные и веселые, они много и громко разговаривали. Очевидно, что только в такие минуты, товарищ Арсений был действительно счастлив.

Столовая, хорошо освещённая солнечным светом. Настоящие буфетчицы на выдаче небольшого дневного рациона. Люди приходили сюда не с улицы, где– то работал гардероб, там можно было раздеться. Здание раньше явно принадлежало какому– то солидному учреждению, но посмотреть название товарищу Арсению как – то не довелось, а спросить об этом, он все время забывал.

Там– то их и нашел товарищ Родионов. Он спросил про подготовку речи, а когда услышал, что все готово, с удовольствием махнул рукой, всегда бы так. Арсений посмотрел на товарища Любу, та состряпала смешливую рожицу, и только пожала плечами.

Теперь он числился на новом месте, где пришлось со всеми познакомиться. Этот процесс происходил довольно просто, к нему все относились очень доброжелательно, тем более, что товарищ Любка постоянно находилась рядом. Он смог спокойно осмотреться. Бывшая канцелярия, не иначе. Кругом старая мебель с пустующими ящиками. Красивые стулья, заляпанные грязными седалищами новых хозяев. Запах свежей краски и олифы.

Казалось, что ничего особенного тут не делали, люди получали поручения, брали свое оружие, и исчезали. Но возвращались со своих заданий другие, и помещения снова заполнялись дымом махорки и веселым шумом. Где– то молодым оформителем расписывались красные транспаранты, кто-то готовил кумачовые знамена. Арсений встал, чтобы внимательно прочитать стихи, и революционные воззвания. Подруга что-то тихо объясняла ему на ухо, потом украдкой целовала его в открытую шею, и заливалась громким смехом. Чуть позже он уже решит, что находится здесь уже давно.