Дети вечного марта. Книга 2 - [25]

В качестве утешения Игорь напомнил себе о воинственном Аллоре. Вольные кланы только тем и занимались, что убивали и грабили. И не чужие ржавые подковы, между прочим, промышляли, а полновесное золото. Вот! Игорь уже хотел привести свой аргумент дворцовому птичнику, когда вспомнил: Аллор вел бесконечную гражданскую войну. О внешней экспансии вольные кланы никогда не помышляли. Она была попросту невозможна при их-то раздробленности.

Как-то хмурым похмельным утром герцог завел с Игорем разговор о гипотетической угрозе с востока. Начальник дворцовой стражи битый час переминался с ноги на ногу, выслушивая аргументы синьора, постепенно приходя к выводу, что тот не приводит их, сообразуясь с имеющимся фактическим положением дел, а выдумывает. Сидит, головой мается и сочиняет страшилку для подданных. Каково же было удивление Игоря, когда по прошествии года примерно, он столкнулся именно с этой аргументацией в тайном послании Ария войскам.

Но сам Игорь к тому времени уже "уснул".

Сколько лет он так прожил? Пятнадцать? Или тридцать? Или сто? Без его ведома ушел в небытие век аллари. Пришел — людей: нищих деревень, пьяных гарнизонов, серых хуторов, окруженных скудными полями; сквознячных замков, перешедших из заботливых рук прежних, одушевлявших их синьоров, в человеческие, не знающие своего рода; родства не помнящих…

Он почти полностью забыл свою прежнюю жизнь, от которой осталось нереализованное желание вернуться. Порой он думал, что сие желание и сохранилось-то исключительно по причине своей трудной реализации. Обещание, некогда оброненное герцогом, походило на долгоиграющую кость. Сохранило вкус, цвет и консистенцию сомнительного деликатеса, но голода не утолило и никогда не утолит.

И вдруг проснуться! При чем не сразу, рывком — постепенно.

Началось в герцогском замке, когда читал голубиную почту, продолжалось всю дорогу из столицы в Мец, чтобы осозналось в мрачной пустой харчевне.

— Мы торговцы, — Сун вежливо улыбнулся трактирщику.

— Столичные? — спрошено так, что, давши положительный ответ, рискуешь огрести по роже тряпкой.

— Не-е-т! — отказались в два голоса гости. Игорь вынырнул из пучины сомнений и начал строить свой предполагаемый образ:

— Мы в столице проездом были. Прожили три дня, и — дальше.

— Бежите от кого? — подозрений у трактирщика прибавилось, он на всякий случай отодвинулся к стойке.

— Мы птицами торгуем. Товар распродали и в столицу завернули, погулять.

— А какими птицами? — не унимался хозяин постоялого двора.

— Разными, — исчерпывающе пояснил Игорь, подождал пока недоумение и подозрительность собеседника дойдут до высшей точки, и добавил, — Мое дело за лошадью смотреть, обед готовить. По птицам у нас господин Сун.

— Мы голубей продаем, — лучезарно улыбнулся тот харчевнику. Прибавить сощуренные в непроглядные щелки глаза и круглую, лоснящуюся физиономию — портрет афериста мелкого пошиба.

— Что-то я у вас ни клеток, ни сетей не видел, — в свою очередь сощурился трактирщик.

— Мой компаньон уже сказал, мы все распродали и заехали в столицу, передохнуть.

— И какой голубь нынче в цене? — как бы безразлично въелся собеседник. На что Сун, не моргнув глазом, пустился в такие сложные и подробные объяснения, что вскоре не оставил у трактирщика и тени сомнения в своей причастности к уважаемому птицеловческому бизнесу.

Трактирщик отлепился от стойки, подошел к ним и уселся на соседней лавке, точно как в начале разговора.

— Дутыш в цене? О! А мохнатый камышник? А! Говорил я Приставке. На прошлой неделе заезжали купцы из Ларха. Не поверишь, по три марки за пару камышников гнули. А Приставка, дурак-то, кричит: бери, озолотимся. Я говорю, за такие деньги пять пар серышей взять можно. Он уперся и денежки выложил. А не подскажешь мне, — трактирщик оказался на редкость осведомлен в птичьих делах, — от чего мода на камышников прошла?

— Плохо дрессируются. Красивые они, спору нет. Только как почтовиков их использовать нельзя. Улетают.

— Да. Вот! Говорил я ему. Камышник — птица вольная. Стой…

— Да мы, вроде, никуда не уходим, — засмеялся Игорь. На что трактирщик даже головой не повел. Моложавый рябоватый кучер уважаемого птицелова интересовал его не больше солонки, стоявшей у того кучера на столе.

— Ты еще что-то хочешь узнать о птицах? — вежливо склонил голову Сун, не спуская с лица торговой улыбки.

— Так вы может… это… привезли чего? Если пернатого зверя или смычковую змейку, я куплю. У нас без обману. А к другим лучше не ходи. Здесь в Меце нынче всякого сброда понаехало. Только и смотри, чтобы не ограбили.

— Сожалею, любезный. Мы сами хотим купить.

— Заказ у нас, — влез отставленный от разговора Игорь. На что Сун гневно зыркнул в его сторону.

Начальник дворцовой стражи с некоторой даже оторопью отметил, как, прикидывавшийся всю дорогу недотепой, бывший раб быстро включился в игру. Трактирщик же, услышав про заказ, весь подобрался. В глазках сложилась обоюдовыгодная, — с его точки зрения, — коммерция.

— Что же вы такое ищите, что аж в наши края заехали? Халцедонника? Угревана?

— Мы ищем особенную птицу. А лучше пару. Но если не найдем пары и одну возьмем, — в голосе Суна появились интригующие нотки.