Дети судьбы - [10]

К тому времени, как обзор окончился, они успели увидеть всё, от озера до медпункта. Нат и Том уже были лучшими друзьями. Когда через двадцать минут они вошли в класс, то сразу сели рядом.

Часы пробили одиннадцать, и в класс вошёл мистер Хаскинс. За ним шёл какой-то мальчик, весь излучающий самоуверенность. Мистер Хаскинс следил за новым учеником, когда тот садился на одно из оставшихся свободных мест.

— Фамилия?

— Ралф Эллиот.

— Пока вы учитесь в Тафте, это последний раз, когда вы опаздываете в мой класс, — сказал мистер Хаскинс. — Вам ясно, Эллиот?

— Да, — мальчик помедлил, прежде чем добавить: — сэр.

Мистер Хаскинс оглядел класс.

— Наш первый урок, как я уже говорил, будет посвящён американской истории, что более чем уместно, если вспомнить, что нашу школу основал брат бывшего президента Соединённых Штатов.

Учитывая, что портрет Уильяма Хоуарда Тафта[5] висел в актовом зале, а бюст его брата стоял во дворе, самому нелюбознательному ученику нетрудно было сообразить, о ком идёт речь.

— Кто был первым президентом Соединённых Штатов? — спросил мистер Хаскинс.

Все подняли руки. Мистер Хаскинс кивнул одному из учеников в первом ряду.

— Джордж Вашингтон, сэр.

— А вторым?

Рук уже было меньше, и на этот раз мистер Хаскинс выбрал Тома.

— Джон Адамс, сэр.

— Правильно. А третьим?

Только два ученика подняли руки: Нат и опоздавший мальчик. Хаскинс указал на Ната.

— Томас Джефферсон, с 1801-го до 1809 года, сэр.

Хаскинс кивнул, удостоив правильный ответ улыбкой.

— Ну а четвёртым?

— Джеймс Мэдисон, с 1809-го до 1817 года.

— А пятым, Картрайт?

— Джеймс Монро, с 1817-го до 1825 года.

— А шестым, Эллиот?

— Джон Куинси Адамс, с 1825-го до 1829 года.

— А седьмым, Картрайт?

Нат подумал.

— Я не помню, сэр.

— Вы не помните, Картрайт, или вы просто не знаете? — Хаскинс помедлил. — Это разные вещи, — добавил он. Затем снова обратился к Эллиоту.

— Кажется, Уильям Генри Гаррисон, сэр.

— Нет, он был девятым президентом, Эллиот, с 1841 года; но так как он умер от пневмонии через месяц после инаугурации, мы не потратим на него слишком много времени, — сказал Хаскинс. — Пусть каждый из вас к завтрашнему утру выяснит фамилию седьмого президента. А теперь вернёмся к отцам-основателям Соединённых Штатов. Можете записывать за мной, потому что к уроку на следующей неделе каждый из вас должен будет написать сочинение на три страницы на эту тему.

Нат написал три страницы уже к концу урока, тогда как у Тома получилось меньше страницы. Когда после урока они выходили из класса, Эллиот прошмыгнул перед ними.

— Он, кажется, серьёзный соперник, — заметил Том.

Нат не ответил.

Он не знал, что Эллиоту предстоит быть его серьёзным соперником всю жизнь.

7

Ежегодный футбольный матч[6] между Хочкисом и Тафтом был спортивной кульминацией семестра. Поскольку обе команды провели сезон без поражений, мало что обсуждалось так горячо.

Флетчер тоже был очень возбуждён и в своём еженедельном письме к матери перечислил всех членов своей команды, хотя и понимал, что эти фамилии для неё — пустой звук.

Матч должен был состояться в последнюю субботу октября, и после финального свистка всем школьникам предстояло получить свободный уикенд плюс ещё один свободный день, если их команда победит.

В понедельник перед матчем класс Флетчера держал первый из экзаменов семестра, но перед этим директор школы объявил:

— Жизнь состоит из серии зачётов и экзаменов, и поэтому у нас экзамены проводятся в конце каждого семестра.

Вечером во вторник Флетчер позвонил матери сказать, что, по его мнению, он сдал экзамен неплохо.

В среду он сказал Джимми, что он в этом не уверен.

В четверг он просмотрел все свои заметки и усомнился: получит ли вообще проходной балл.

В пятницу утром оценки были вывешены на доске объявлений, и в списке подготовительного класса фамилия Флетчера Давенпорта была первой. Он сразу же побежал к ближайшему телефону и позвонил матери. Рут не могла скрыть радости, узнав об успехе своего сына, но не сказала ему, что отнюдь не удивлена.

— Тебе нужно это отпраздновать, — сказала она.

В субботу утром на общем собрании школы священник вознёс молитвы за непобедимую футбольную команду, которая играла только во славу Господа. Затем Господу было сообщено имя каждого игрока, дабы Святой Дух благословил каждого. Директор школы явно не сомневался, какую команду Господь поддержит в субботу.

В Хочкисе всё распределялось по старшинству, даже места учеников на стадионе. Во время первого семестра ученикам подготовительного класса отводились места в последних рядах стадиона.

Поскольку игра с Тафтом пришлась на уикенд перед отъездом домой, родители Джимми пригласили Флетчера на пикник.

— А какой у тебя отец? — спросил Джимми перед матчем.

— Он — в порядке, — ответил Флетчер. — Но я должен тебя предупредить, что он когда-то окончил школу Тафта, и он — республиканец. А твой отец какой? Я ещё ни разу в жизни не видел сенатора.

— Он — политик до мозга костей; по крайней мере, так его называют газеты, — сказал Джимми. — Но я не очень понимаю, что это значит.

Утром перед матчем никто не мог сосредоточиться на уроке химии, хотя мистер Бэйли хотел торжественно продемонстрировать воздействие кислоты на цинк — конечно, не помогло и то, что Джимми отключил газ, и мистер Бэйли даже не смог зажечь горелку Бунзена.