Дети стадной эпохи - [2]

Слушая доводы Сун Цайся, Ню Сяоли даже на месте застыла: она удивилась, насколько здраво та рассуждает. То, что она, в отличие от Ню Сяоли, додумалась до таких вещей, доказывало, что Сун Цайся умна. Кроме того, такое четкое видение перспективы говорило о ее хозяйственности. В этом плане старший брат Ню Сяоли, Ню Сяоши, был совершенно бестолковым, поэтому, учитывая, что в следующем месяце Ню Сяоли собиралась переехать в другую семью, в их собственном доме такого человека, как Сун Цайся, явно не хватало.

Итак, Ню Сяоли привела Сун Цайся в свою деревню Нюцзячжуан на смотрины к старшему брату. Ню Сяоши посмотрел на нее; посмотрели и облепившие двор соседи. Дождавшись, когда зеваки разойдутся, Ню Сяоли отправила Сун Цайся в восточную комнату выпить чаю, а сама вместе с Ню Сяоши пошла в гостиную на семейный совет.

— Как она тебе? — начала Ню Сяоли.

— Разве с первого взгляда разглядишь недостатки?

— Раз ты их не разглядел, значит, подходит.

— А нельзя еще присмотреться? Я, собственно, не тороплюсь.

— В следующем месяце я отсюда съеду, так что для тебя с Баньцзю некому будет готовить.

Баньцзю звали четырехлетнюю дочку Ню Сяоши.

— У нее голос, как у мужика, — все-таки колебался Ню Сяоши.

— За приятный голос надо выложить сто пятьдесят тысяч, разве мы это потянем? — не выдержала Ню Сяоли.

Ню Сяоши понуро опустил голову и замолчал.

— Взял и за полдня купил жену, к тому же из другой провинции. Что люди скажут? — после долгой паузы наконец произнес он.

— Можно и отказаться, но тогда давай уже сам ищи себе пару.

Ню Сяоши снова никак не отреагировал; помолчав, он сказал:

— Если даже и соглашусь, сто тысяч — это немало.

В прошлом году они перестроили дом, и у них осталось всего двадцать тысяч юаней, так что брат с сестрой понимали друг друга без лишних слов.

— Об этом не беспокойся, — сказала Ню Сяоли.

С этими словами она прошла в восточную комнату, где договорилась обо всем с Сун Цайся, и та вернулась в деревню Синьцзячжуан ждать выкупа. Ню Сяоли тем временем на велосипеде отправилась в село к своему жениху Фэн Цзиньхуа. Ню Сяоли и Фэн Цзиньхуа раньше вместе учились в средней школе, после окончания которой Фэн Цзиньхуа открыл в селе мастерскую по ремонту мопедов.

— Одолжи восемьдесят тысяч, — начала Ню Сяоли.

Фэн Цзиньхуа, весь перемазанный, в это время как раз занимался ремонтом.

— Это немаленькая сумма, вся моя мастерская и то столько не стоит, — сказал он и тут же добавил: — За ремонт одного мопеда я получаю лишь несколько десятков юаней.

— Ну одолжи, — попросила Ню Сяоли.

— Для чего? — спросил Фэн Цзиньхуа.

— Женить старшего брата.

Фэн Цзиньхуа на секунду замер, а после продолжил расспросы:

— Если буду просить взаймы, люди спросят, когда верну. Что мне отвечать?

— Когда появятся деньги, — ответила Ню Сяоли.

— А когда они появятся?

— Ты еще ничего не занял, а уже раздул проблему, о чем ты беспокоишься? — рассердилась Ню Сяоли и тут же добавила: — Не вернет Ню Сяоши, верну я, хорошо? Считай, что ты ничего моему брату не одалживаешь, пусть это будет выкуп за меня, идет?

С этими словами она развернулась и пошла вон.

После обеда Фэн Цзиньхуа приехал на мопеде в деревню Нюцзячжуан и вручил Ню Сяоли семь тысяч.

— Это то, что мне удалось одолжить у моего дядьки, у тетки по отцу и у тетки по матери, — все, что оказалось у них дома, а свободных денег ни у кого не нашлось.

Глядя на эти семь тысяч, Ню Сяоли ответила:

— Не стоило мне выбирать такого жениха, как ты, надо было подыскивать человека с деньгами.

— Но это так неожиданно, — залился краской Фэн Цзиньхуа.

Ню Сяоли не стала дальше ворчать, а вместо этого демонстративно вышла за порог и снова отправилась в село, но теперь уже к подпольному ростовщику Ту Сяожую. Его младшая сестра, Ту Сяожун, тоже когда-то училась вместе с Ню Сяоли. В школьные годы Ню Сяоли наведывалась в гости к Ту Сяожун, и Ту Сяожуй, положив на Ню Сяоли глаз, клеился к ней больше полугода. Однако Ню Сяоли тогда считала, что Ту Сяожуй из плохой компании, поэтому выбрала Фэн Цзиньхуа, который покорил ее своей порядочностью. Кто же знал, что спустя несколько лет его порядочность станет помехой для толстого кошелька? Несмотря на то что Ту Сяожуй, по сути, держал нелегальную контору, над ее дверью красовалась вывеска «Чайная „Орхидеевая беседка“». Когда Ню Сяоли зашла в чайную, Ту Сяожуй, уставившись в одну точку, восседал на резном деревянном кресле. Ню Сяоли прямо с порога перешла к делу:

— Братец Сяо Ту[2], одолжи мне восемьдесят тысяч.

— Это — моя работа, все мои клиенты сродни богам. Для чего тебе деньги?

— Это мое дело.

— Сразу предупреждаю, что месячная ставка составляет три процента, срок от года.

— Я же училась вместе с твоей сестрой.

— Можно обойтись и без процентов, но при одном условии.

— При каком?

— Я с тобой пересплю.

— Спи со своей сестрой!

— Условие можно и поменять.

— На какое?

— Два процента, если я тебя поцелую.

Ню Сяоли подставила ему щеку. Поцеловав Ню Сяоли в щечку, Ту Сяожуй вдруг крепко обхватил ее голову руками и просунул свой язык прямо ей в рот. Ню Сяоли, насилу высвободившись, сплюнула на пол и матюгнулась.

В тот же вечер Ню Сяоли явилась в деревню Синьцзячжуан в дом к Лао Синю и в присутствии жены Лао Синя вручила Сун Цайся сто тысяч юаней. Втроем женщины отправились в село, где у входа в банк Ню Сяоли подождала, пока Сун Цайся и жена Лао Синя отправят денежный перевод родной семье Сун Цайся. После этого жена Лао Синя отправилась назад в деревню Синьцзячжуан, а Сун Цайся в сопровождении Ню Сяоли — в деревню Нюцзячжуан. Ту ночь Ню Сяоши и Сун Цайся провели в комнате для новобрачных, под которую была выделена гостиная. Ню Сяоли вместе с племянницей Баньцзю ушла ночевать в восточную комнату.