Дети Спящего Ворона - [133]

Ашезир пришел в себя на четвертое утро, когда Данеска только-только проснулась. Он открыл дверь в ее покои и ступил внутрь. Она выскочила из кровати и бросилась к нему, готовая обнять, повиснуть на шее.

Не тут-то было: Ашезир оттолкнул, потом бросил в нее скомканным пергаментом и сказал:

— От братца твоего письмо. Или любовника?

Виэльди вряд ли написал бы о их любви так явно… Значит, нужно возражать. Отец, конечно, ничему не учил, но кое-что она усвоила, просто наблюдая.

— Виэльди? У него все хорошо? — спросила Данеска и тут же нахмурилась. — А что это за бред про любовника?

Ашезир издевательски рассмеялся.

— Брось! Я все знаю о мерзком кровосмешении, — он скривил губы в презрительной гримасе. — И как можно с собственным братом? Отвратительно.

— Он не брат мне! Он… — выпалила Данеска и осеклась, зажав рот ладонью. Ох, поздно зажала…

— Да? — Ашезир прищурился. — И кто же из вас не от семени каудихо? Андио Каммейра подсунул мне девицу непонятно какого происхождения? Или Дикий… Виэльди… жалкий приемыш?

— Замолкни, — прошипела Данеска и впилась ногтями в свои же ладони. — Я еще помню, как твой отец избивал тебя… И как ты его зарезал. А наш отец-каудихо любит нас обоих, тебе о таком только мечтать! И конечно я не скажу, кто из нас не от его семени. Сам гадай!

Ашезир вздохнул, прошел вглубь комнаты и пожал плечами.

— А зачем гадать? Главное, что я знаю: вы с Виэльди… — он многозначительно приподнял брови, — любовники. А в глазах всех вы брат и сестра.

— А я… я то и дело эти твои хрипы-стоны слышу! То ли дверь тонкая, то ли ты не слишком стыдишься!

— И дверь тонкая, и я не стыжусь. Ты мне никогда… — он не закончил фразу и опустил взгляд, как будто смутился. Опять скривил губы, но теперь печально и словно извиняясь. — Извини. Я ведь не ссориться сюда пришел, а наоборот… На самом деле я благодарен Виэльди за послание, очень благодарен… Просто когда прочел, такая ярость нахлынула… Не хотел выплескивать ее на тебя, но как-то само получилось. А пришел к тебе, чтобы спросить, что ты видела или слышала. Уже дверь почти открыл — и тут письмо это. Вот я и обезумел… Ты и твой… не-брат здесь ни при чем.

— Да что за письмо-то?!

— Прочти — поймешь, — он кивнул на валяющийся на полу комок.

Данеска тут же подобрала его, развернула и, наслаждаясь каждой буковкой — ведь их написал Виэльди, — вгляделась в строчки. Увы, наслаждаться пришлось недолго. Слова — четкие, краткие, — разом убили все очарование.

— Наместник давно думал похитить принца, — пробормотала Данеска и, распахнув глаза, уставилась на мужа. — И наместник — бастард прежнего императора… Уж-жасно!

— Более чем ужасно! — Ашезир выхватил у нее послание и с яростью бросил в огонь камина. — Отец даже с той стороны умудрился напакостить! Будто одних отступниц мне мало!

— Что еще за отступницы?

— Ну… — Ашезир поморщился. — Эта история тебе не понравится.

— Все же расскажи.

— Ладно, — он взлохматил волосы, призадумался, потом заговорил: — Помнишь, тебя отравили? Тогда я отправился к ведьмам… отступницам. Они должны были сказать, как тебя спасти. И сказали. Ты же видела карлика во сне-видении?

— Ну…

— Это был я. А Виэльди видела?

— Да…

— И это был я, принял его облик. Думал, ты скорее за братом отправишься в явный мир, чем за мной. А ты набросилась на меня… на него… с поцелуями.

— Так вот как ты узнал! — в ужасе воскликнула Данеска.

— Да. Но не в этом дело… не только в этом, — он рухнул на скамью, будто обессилев. — Платой за твое спасение была моя клятва, что мы с тобой друг друга полюбим. Немыслимо, сама понимаешь, невозможно!

Данеска подскочила к Ашезиру, опустилась на пол и уткнулась подбородком в его колени.

— Ну почему нет? Разве мы обязаны любить друг друга как мужчина и женщина? А разве ты не любишь свою мать, своего брата? А я? Разве не люблю отца, подруг, друзей? — О Виэльди она благоразумно умолчала. — Любовь может быть разной, Ашезир. Вот я к тебе даже привязалась по-своему, хоть ты и гад. А ты? Ведь и ты согревал меня недавно не только потому, что я дочь каудихо и твоя жена? Правда? Мы можем попытаться… полюбить друг друга иной любовью.

— Думаешь? — протянул Ашезир. — Думаешь, это и правда возможно?

— Ну…ведь с Хинзаром я сдружилась, полюбила… И сейчас тревожусь за него… Увы, Виэльди опоздал со своим посланием… Зимнее море так жестоко… Вот он и не успел…

Данеска все еще сидела у ног мужа, прижавшись лицом к его колену, он молчал, будто обдумывал ее слова.

— Вот увидишь, скоро наместник объявится, закрывшись твоим братом! Но хотя бы жизни Хинзара ничего не угрожает! Ну же, милый, приди в себя, подумай — знаю, ты можешь! — она вцепилась пальцами в его плечо. — Ашезир, ну пожалуйста! Очнись! Без тебя так сложно! Я совсем глупая… совсем не знаю, как справляться с Шахензи…

Он наконец посмотрел на нее вдумчиво, потом погладил по голове и рассеянно бросил:

— Верно… О тебе я совсем не подумал… Да и о Шахензи, признаюсь, непростительно забыл.

* * *

Она с такой тревогой и нежностью прижималась к его колену, так волновалась за Хинзара, что Ашезир подумал: вдруг и правда сможет полюбить ее как сестру?

Жена сумасбродная, не слишком красивая, но… хорошая по-своему. Ведь она ни разу не предала его по-настоящему, она помогла прийти в себя, когда он убил отца, и теперь тоже помогает успокоиться.