Дети смотрителей слонов - [116]

Он прожёвывает и сглатывает. Потом подносит палец к складкам подбородка.

— Клянусь, — говорит он. — Честное слово. Будь я проклят.

♥

В сказках бывает так, что когда ты оказываешься перед королевой, которая хочет поблагодарить тебя за услугу, то можно попросить её выполнить какое-нибудь желание. В настоящий момент у меня в голове крутится лишь одна мысль — попросить её быть моим личным спонсором, когда я стану профессионалом. Но стоит вспомнить о том, что мы только что спасли драгоценностей на миллиард и что Конни говорила о любви, глядя мне прямо в глаза, как такое желание сразу кажется чем-то несерьёзным, так что я молчу, переминаясь с ноги на ногу. Слово берёт Тильте.

— Ваше Величество, — говорит она, — один мой знакомый с большой долей вероятности является дворянином, притом, что сам об этом не знает. Возможно ли получить для него титул?

Королева задумчиво смотрит на Тильте.

— Решение по таким вопросам принимает Дворянское общество вместе с Государственным архивом, — отвечает она. — Двор не имеет к этому отношения.

Тильте подходит к ней ближе.

— Ваше слово будет иметь решающее значение, — говорит она. — Если я представлю необходимые документы. В частности, выписки из церковных книг.

Я смотрю на королеву. Она как будто смягчается. На неё действует очарование Тильте.

— Вам дадут мой прямой номер, — говорит она. — Позвоните мне в Амалиенборг. Возможно, мы сможем be pooling our resources.[33]

Мы снова в зале. Я оглядываюсь по сторонам, изучаю костюмы и головные уборы. Смотрю на Конни, которая сидит рядом со мной. Папа с мамой сидят впереди нас. Мы с ними ещё не успели толком посмотреть друг другу в глаза. Я наклоняюсь вперёд.

— Мама, папа, — шепчу я, — не знаю, удастся ли нам когда-либо уладить всё это, не очень уверен, существует много примеров тому, что детям так и не удалось простить своих родителей. Но мы сделаем маленький шаг в нужном направлении, если вы скажете, случайно ли у Ашанти оказался номер телефона Ханса и почему она позвонила именно нам, чтобы мы забрали её на площади Блогор.

Оборачивается ко мне отец, и ответ даётся ему нелегко.

— Мы с мамой встретились с ней во время подготовки всего этого. И решили, что если Хансу с кем-то и может повезти, так это с такой девушкой.

— Я, конечно, потрясён, — говорю я. — Тем, что снова не обошлось без вас. Но ценю вашу искренность.

В зале становится тихо. Начинается Великий Синод. Собралось так много людей, которые с лёгкостью могут ходить через дверь, словно это распахнутые ворота амбара. Конни берёт меня за руку. Я смотрю на собравшихся в зале, на Ханса и Ашанти, на Тильте, на Конни. На Афину Палладу, которая, слава Богу, сидит, а не стоит. Я заметил, как Тильте что-то шепнула ей на ухо, и видно, что сказанное произвело на неё сильное впечатление.

Может быть, дело в атмосфере зала. Но внезапно я вижу слонов внутри всех этих людей.

Это красивые животные. Но с ними нелегко. За ними наверняка надо постоянно ухаживать. Одной только еды — страшно подумать…

Я счастлив, что познакомился с ними. И благодарен судьбе за то, что сам я всего лишь четырнадцатилетний мальчик, у которого нет слона, а есть только ноги футболиста и врождённая скромность, которую я старательно пестую. И маленький фокстерьер. Я глажу Баскера по спине.

— Баскер, — шепчу я. — Ты чувствуешь дверь?

Вальс Финё

♥

Мы так никогда и не вернулись на Финё.

Конечно же, чисто физически мы снова на острове, мы здесь живём, мы тут зарегистрированы, едим и спим в нашей усадьбе. Но мы не вернулись домой.

Почему так бывает, я вам уже объяснял. Когда ты изменяешься внутренне, окружающее тоже изменяется. И наоборот.

Когда мы возвратились обратно, мы уже не были прежними. И тот остров, на который мы возвратились, уже не был тем Финё, который мы так хорошо знали.

Начну с самых заметных изменений — которые видны невооружённым глазом.

Александр Финкеблод уехал с острова, он теперь занимает какую-то высокую должность за границей, а Айнар Тампескельвер Факир снова возглавил городскую школу, пока что у него, правда, испытательный срок.

Вся школа отправилась провожать Александра к парому — вовсе не для того, чтобы использовать последнюю возможность нанести ему смертельный удар или облегчить ему страдания, а для того, чтобы с ним по-доброму попрощаться. Александр ведь тоже изменился. После всех событий, о которых я вам рассказал, он уже не мог остаться прежним. В последние три месяца, пока он ещё работал в школе, он стал говорить с учениками как с самыми обычными людьми, а посреди урока мог вдруг погрузиться в свои мысли, подойти к окну и подолгу стоять, глядя на Море Возможностей, будто высматривая что-то, когда-то мелькнувшее перед ним и теперь исчезнувшее, то, что он не смог позабыть.

С ним уезжала и Вера, она стояла рядом с ним на трапе, когда он заметил нас с Тильте и подошёл, чтобы пожать руку. Казалось, что он хочет что-то сказать, но у него ничего не получилось. Вера позвала его. он повернулся. мы помахали ему рукой — и он уехал.

Тильте больше не живёт с нами. В августе она переехала в Грено и начала учиться в гимназии-интернате, где теперь учится и Якоб Аквинас, и поначалу они устроились в общежитии.