Дети Сиспилы - [46]

Изя представил всех своей невесте чин по чину, как полный состав группы "Здым", потому Эллис прокатила в этом списке, как штатная поэтесса, её брат, как начальник службы безопасности, а Стос, как генеральный продюссер, ну, и далее, по списку. Только после этого этот хмырь представил Медико главное сокровище группы, певицу Ольхон. Севка Попандопуло, их однокурсник и владелец ресторана, вышел встречать гостей аж на улицу, да, ещё с четырьмя букетами цветов. Именно с ним под руку и вошла в ресторан Екатерина.

Ресторан у Севки Попандопуло был большой, но очень уютный. В нём на втором этаже, помимо офиса, располагалось несколько приватных кабинетов для деловых ланчей и ужинов, в каждом из которых, помимо обеденного стола, имелся удобный диванчик и маленькая туалетная комната, но дешевым борделем он всё же не был. Этот хитрый грек закрывал второй этаж в десять часов вечера, да, и стоили приватные кабинеты недёшево, а потому их посещала только очень серьёзная публика. Ну, а уж если кто-то и успевал там поиметь свою секретаршу за обедом, то это было уже не его дело и он закрывал на такие вещи глаза.

На первом этаже было два зала. Один поменьше, где располагался бар с огромным телевизором. По нему можно было смотреть один только футбол. Там всегда собиралось много народа потому, что помимо всего в баре имелась небольшая букмекерская будка, находившаяся там на вполне законном основании. Стос не интересовался ни футболом, ни, тем более, ставками на победу футболистов. Страсти по "Реалу", "Интеру" или "Спартаку" с "Локо" его совершенно не волновали. Куда больше его интересовал ягнёнок, жареный на вертеле и прочие греческие мясные и рыбные блюда, а их шеф повар ресторана, пожилой грек из Анапы, готовил просто изумительно.

Однако, в Севкином ресторане подавали не только их и потому он не пустовал. В большом зале, две стены, с врезанными в них нишами, дизайнер облицевал белым мрамором и украсил зелёным критским меандром, в нём стояло две дюжины прямоугольных деревянных столов, изготовленных в древнегреческом стиле на заказ. Потолок в ресторане тоже был деревянным, с десятками бронзовых литых люстр, и они заливали зал неярким светом, словно факелы, отчего зал с его круглыми и овальными щитами, повешенными между ниш, короткими мечами, дротиками и копьями, был похож на то самое место, где Одиссей по самое некуда ввалил чертей женихам Пенелопы.

Пол в зале был мозаичным, бело-голубого цвета, с дельфинами, кораблями, типа "Арго", осьминогами и, в соответствии с названием ресторана, прямо в центре, там где столов не стояло и можно было потанцевать, на нём был изображен сам бог морей Посейдон верхом на Тритоне с двумя наядами. В нишах красовались гипсовые копии древнегреческих бронзовых скульптур, а на полках между ними стояли, похоже, самые настоящие, аспидно-черные и краснобокие, лоснящиеся, расписные амфоры, килики и кратеры, накрытые, как в музее, призмами из оргстекла.

Сиртаки в этом ресторане никто не исполнял, хотя все официанты и официантки были одеты в греческие народные костюмы. Зато на небольшой мраморной эстраде, стоявшей между Гераклом и Афродитой, имелся крутой музыкальный центр с караоке и стойка с дорогим микрофоном. Народу в зале было немного, но это была, в основном, состоятельная, важная и холёная публика и потому при виде той толпы, что двинулась через весь зал на веранду, рожи у многих неприязненно вытянулись. Впрочем, уже очень скоро все упокоились, так как официанты, обслуживающие столики, быстро объяснили всем, что это отдыхает новая модная группа "Здым".

Веранда в ресторане у Севки была хороша уже тем, что выходила в какой-то дворик, зажатый между офисных зданий и через неё был прекрасно виден главный зал ресторана. Шеф-повар в Севкином ресторане постарался на славу и потому здымовцы сразу же налегли на блюда греческой кухни и французское вино. Греческое вино и, тем более, коньяк, у хозяина ресторана не было в чести. За большим столом было очень шумно и весело, а когда гости в зале стали пробовать свои силы в пении, то здымовцы и вовсе разошлись. Как это, их кто-то захотел перепеть?

Первым к микрофону побежал Митяй и, жутко кривляясь, очень хорошо спел несколько старых песен советской эстрады, но добил публику двумя песнями на английском, из репертуара "Битлз". Его сменила Эллис. Она таоже отлично знала творчество как этой знаменитой группы, так и много других английских песен. Одна только Ольхон загрустила, так как не знала почти ничего, кроме своих шаманских гимнов. Её моментально выручил Резина. Он специально прихватил с собой несколько минусовок и попросил её спеть для друга своих родителей, Всеволода Аристотелевича Попандопуло, несколько новых песен и, в том числе, минусовку её последней песни на английском языке, уже изрядно переработанную им на компьютере.

Ольхон выбежала на крохотную эстраду в своей обычной манере, но, начав петь, лишь слегка пританцовывала и изгибала своё сильное тело, а не тряслась в дикой шаманской пляске и не вскидывала ноги под самый потолок. Тем не менее сила и красота её голоса быстро ввели в транс даже эту чопорную публику. Господа, одетые в дорогие костюмы и их дамы в шикарных вечерних нарядах, будучи не в силах противостоять шаманской магии, покорно раскачивались в такт её пению, а Митяй, уже сидевший за чужим столом, негромко подпевал ей на английском.